Джуна

Последняя весточка от Тарковского — открытка, подписанная не полным именем, а инициалами. Там есть такие слова: «Твоя фотография всегда у меня в спальне. Когда ложусь спать, я молюсь, и мне кажется, что ты мне помогаешь». Осталась только память о друге и фильмы, в которых Джуна слышит отголоски их долгих и доверительных бесед, споров об искусстве, о тайнах Вселенной, об истории.

Джуна считает, что человек способен прожить несколько жизней. Но даже если так, страшно пережить своих друзей. А в случае Джуны страшно и то, что она способна читать чужие судьбы. Тяжело знать будущее и молчать о своем знании, чувствовать невозможность помочь, что-либо изменить. Не всех уводили болезни, кому-то просто пришел срок, записанный на небесах. Но уже и то хорошо, что с людьми и старше себя не разминулся, встретился на этой земле.

Очень теплые, дружественные отношения связывали Джуну и Аркадия Исааковича Рай-кина. На костылях, страдающий от вторичной подагры, с сердечными болями — таким предстал он перед Джуной. Уже после первого сеанса артист почувствовал облегчение, а когда лечебный курс закончился, он прекрасно себя чувствовал, боли в сердце исчезли. Порою он бывал у Джуны и перед важной премьерой, она вливала в артиста бодрость, укрепляла силы. Райкин испытывал искреннюю благодарность, человек воспитанный и тонкий, он не скрывал своего восхищения перед талантом Джуны.

Нет уже многих из тех, кто бывал у Джуны в гостях, весело смеялся, пил чай, вел интереснейшие беседы в ее радушном и уютном доме. Нет Андрея Тарковского, Аркадия Райкина, Сергея Бондарчука, Роберта Рождественского. Стоит их помянуть добрыми словами...

Крепкие дружеские отношения связывали ее с Игорем Тальковым. Джуна сочувствовала его непростой судьбе: «Я дружила с Игорем Тальковым, помогала ему, выручала, иногда давала деньги на жизнь, новую гитару купила перед самой гибелью, — вспоминает она. И признается: — После ухода Игоря я стала другой».

Но, к счастью, большинство из тех, кто собирался в этом замечательном доме, согретом присутствием хозяйки, живы и благополучно здравствуют. Маргарита Терехова, Эммануил Виторган, Олег Янковский, Наталья Андрейченко, Элем Климов, Зоя Богуславская и множество, множество других известных имен. Художники, музыканты, писатели и поэты, актеры. Они тянутся к Джуне, преклоняясь перед ее способностями, а главное, покоренные обаянием ее неповторимой личности. Недаром Станислав Садальский, отвечая на анкету журналистов, назвал ее самой привлекательной женщиной.

Беседуя с друзьями, Джуна не прекращает свою работу. Поднимает настроение, восстанавливает силы не только словами, шуткой, интересным рассказом. Она использует свою неповторимую силу целительницы, незаметно воздействует, врачует.

Иногда, перед ответственным выступлением, спектаклем, перед серьезным мероприятием, где требуется полная самоотдача, друзья просят Джуну помочь, «поколдовать» над ними. Именно во время одного такого сеанса врачевания Евгений Евтушенко посоветовал Джуне написать книгу о себе. Так появилась ее первая книга.

Попробовать себя в прозе уговорил ее другой человек, близкий друг Джуны драматург Виктор Легентов. Он с большим интересом и участием отнесся к ее стихам, даже кое-что редактировал, а услышав, легенды и притчи, которые с удовольствием рассказывала Джуна в дружеском кругу, надоумил их записать, поскольку на бумаге они приобретут новые свойства. Когда фантастических рассказов и притч накопилось достаточно, тот же Легентов подсказал, как лучше композиционно выстроить написанное. И проза Джуны получила свое признание.

Друзьям-музыкантам приглянулись ее стихи. Песни на слова Джуны писали Давид Тухманов, Игорь Матвиенко, Владимир Мигуля, Александр Рогачев, Михаил Муромов, Александр Нагаев.

Джуна щедро делится знаниями, силами, энергией с друзьями, и ей отвечают тем же. Когда она вдруг почувствовала тягу к живописи (видения, предзнаменования переполняют ее и требуют выхода и в прозе, и в стихотворениях, и в картинах), друзья, профессиональные художники, тут же предложили свою помощь.

Начинать пришлось с нуля. Но ученица оказалась, на удивление, способной и трудолюбивой, а учителя были терпеливы и высокопрофессиональны. Обращаться с красками, кистями, холстами и подрамниками Джуну учили Илья Клейнер, Андрей Кадочников, Игорь Дикалов, Виктор Грушеван, Наталия Галей и Штефан Унгуряну. Преподанные уроки пошли на пользу, хотя Джуна есть Джуна, она все делает на собственный лад. Впрочем, своеобразие и пенится по преимуществу в искусстве. Петр Шапиро показал Джуне приемы, как работают над скульптурой, но она отдает предпочтение живописи. Ее влекут острые столкновения красок, сложные композиционные построения. Она привыкла видеть мир в цвете, а не в объемах и формах.

Кстати, и в искусстве Джуна порой выступает в роли объекта изучения, на сей раз живописного. Два ее портрета исполнил Илья Глазунов. А с живописным портретом, над которым трудился Рафаэл Караев, связана забавная, отчасти поучительная история.