EDEN

Он никогда не намекал на… это. Не было никакой реальной перспективы заходить так далеко.

Не было?

Не знаю. А вдруг, с самого начала такая вероятность уже существовала?

— Ну, так что, грязнокровка?

Слезы текут по лицу.

— Я…, - Господи, в это с трудом верится. Это ужасно! Почему он спрашивает меня именно об этом? — Я никогда…

От унижения на мгновение теряю дар речи.

— Это ведь не ответ на мой вопрос, да? — Он растягивает слова, ухмыляясь, как будто точно знает, что я хотела сказать. — Я хотел знать, готова ли ты подчиниться моей воле в обмен на жизнь своих родителей?

О, ну что за подлец! Он же фактически спрашивает моего разрешения, чтобы… нет, я не буду думать об этом!

Он много раз повторял мне, что я не в его вкусе. Значит, все дело только в его желании иметь надо мной неограниченную власть… о, ненавижу!

Но… мне ничего больше не остается. Я не могу позволить своим родителям погибнуть.

Господи, как хочется умереть.

Бровь Люциуса изгибается в немом вопросе, а пальцы продолжают ласкать мое плечо.

Я киваю, смаргивая слезы.

— Хорошо. Я согласна.

Его глаза опасно вспыхивают, лишь на мгновение, но я успеваю заметить, что они темнее, чем обычно. Намного темнее…

Он нежно проводит пальцем по моему лицу, от виска к подбородку. Его рот приоткрывается, когда он оценивающе окидывает меня взглядом.

Я вся дрожу.

Резко убрав руку, Люциус злорадно смеется.

Этот смех поражает меня в самое сердце.

— Ну, а я вот тебя не хочу.

Сердце уходит в пятки, а голова начинает кружиться.

— Что?

Он продолжает смеяться и смотрит на меня с презрением.

— Моя милая девочка, ты всерьез подумала, что я бы опустился до такого? — Ненавижу этот высокомерный взгляд. — Предал свои принципы и пренебрег моим долгом перед Темным Лордом, чтобы связаться с мерзкой, отвратительной грязнокровкой?

— Но… — Зачем вы дали мне понять, что охотно бы сделали это? Зачем заставили поверить, что у меня есть шанс спасти родителей? Почему вы наблюдали за мной, пока я спала, прошлой ночью? Почему, почему, почему? — Но почему вы…

— Я просто хотел посмотреть твою реакцию, — хладнокровно произносит он. — Теперь я знаю, насколько далеко ты готова зайти, чтобы спасти тех, кого любишь. Еще штрихи к твоему портрету, грязнокровка. Я бы никогда не притронулся к тебе, и вообще не пойму, как кто-нибудь может хотеть тебя? Но мне приятно знать, что в случае чего, мне бы с легкостью удалось…

Ушам не верю!

— Мои родители…, - в отчаянии начинаю я.

С ухмылкой на губах он подходит к двери.

— Тебя это больше не касается. В ближайшие двадцать четыре часа ты станешь сиротой.

— НЕТ! — Бросаюсь к нему, в отчаянии цепляясь за его руку. — Пожалуйста, прошу вас, не делайте этого…

— Импедимента!

В его лице столько эмоции, о которых я ничего не хочу знать. Я отлетаю назад и врезаюсь спиной в каменную стену, больно ударяясь головой, а потом теряю сознание.

Глава 15. Скорбь

«…Я словно слышал крик: "Не спите больше! Макбет зарезал сон!"…"Не спите! Гламис зарезал сон, и впредь отныне Кавдор не будет спать, Макбет не будет спать!» Уильям Шекспир, Макбет (пер. Лозинского)

Думай, думай.

Состав Оборотного Зелья:

настой из сушеных златоглазок,

пиявки,

тертый двурог,

спорыш,

льнянка обыкновенная, собранная при полной луне,

измельченная шкурка бумсланга,

маленькая частица того, в кого вы хотите превратиться…

Да, кажется, всё. Или я что-то упустила?

Как будто это имеет какое-то значение.

О, замолчи. Заткнись!

Он не сделает этого. Я знаю, что он не будет делать этого…

А что если все же сделает?

Нет, нет. Я не буду думать об этом.

Но как я могу не думать?! Принимая ванну, переодеваясь, убираясь в своей комнате, вспоминая содержание учебников, которые я когда-то знала наизусть, я пытаюсь заставить себя не думать об этом.

Нет. Он не станет. Я уверена. Он просто решил меня напугать. Больной, сумасшедший ублюдок. Ему доставляет удовольствие так играть со мной.

Да он продаст душу дьяволу за малейшую возможность поиздеваться надо мной.

Он хотел, чтобы я умоляла его. Хотел узнать, как далеко я могу зайти. И теперь эта скотина знает, насколько далеко. Разве это не забавляет его? Я думала, что научилась понимать его, но нет, все еще не до конца. Полагала, что знаю все о его чувствах ко мне, но после того, что случилось в последнюю нашу встречу, я не знаю, что и думать…

Но если Волдеморт приказал…

Нет, я не буду думать об этом. Я не буду, не буду.

Он не убьет их.

Но может.

Нет. Я знаю его…

Дверь со стуком распахивается.

Поспешно поднимаюсь на ноги, он входит в комнату, не глядя на меня и, молча, закрывает за собой дверь и запирает ее на замок.

И только тогда он поднимает на меня взгляд.

В его глазах мелькает что-то.

И в этот момент я понимаю, что все кончено.

Кончено.

Он не улыбается и не злится. Проблеск искренних эмоций выдал его. Он причинил мне боль худшим из всех способов, и ему это известно. Именно поэтому он так смотрит на меня.

… Ох…