EDEN

И я никогда не увижу их!

Тихий всхлип.

Я осталась одна. Все, что я когда-либо знала и во что верила, у меня отняли. Мои родители не спасут меня, учителя не придут за мной, книги не помогут, Орден… я не представляю для него такой ценности, как Гарри.

Даже Бог отвернулся от меня.

Я открываю глаза, чтобы взглянуть на убийцу моих родителей. Он смотрит на меня так, словно видит впервые.

— Как вы могли? — Спрашиваю его. — После всего, что мы… как вы могли?

На его лице заиграли желваки.

— Цель оправдывает средства, грязнокровка.

Цель оправдывает средства… средства сгубили меня, убили моих родителей, как ты можешь так говорить?

— Вау, — мой голос дрожит. — Посмотрите на себя. Такой… спокойный, такой собранный. Как вы можете говорить о таких ужасных вещах столь будничным тоном?

Он смотрит на меня с ухмылкой… или нет?

— А чего ты ожидала? Сочувствия? К тебе? — Он тихо смеется. — Какая же ты дура.

— Да, вы правы, — с яростью цежу сквозь зубы. — Как я могла рассчитывать на сочувствие с вашей стороны? Вы — порождение Ада, Люциус Малфой.

— А ты — грязнокровка, мисс Грейнджер, — жестко парирует он. — И я предпочел бы, чтобы меня считали порождением зла, нежели грязным магглом.

Я закрываю глаза, чувствуя, что слезы все-таки еще остались. Он провоцирует меня, но я устала бороться. Что толку? Мои родители… мертвы. Он их убил. Когда-то он заставлял меня называть их «грязные магглы». Но это было так давно. Наверное, для него убить их — что избавиться от назойливой мухи.

Он касается моей щеки, и я открываю глаза и теряюсь в холодном взгляде убийцы моих родителей. Но там столько эмоций, которые, даже он вряд ли понимает.

Было ли это убийством в полном смысле слова, если он действовал по приказу? У него, наверное, не было другого выбора…

Выбор есть у всех.

Но не всегда людям доступна подобная роскошь. Разве у тебя был выбор, когда ты выдала им информацию под пытками?

— Пошли, — он встает. — Мы опаздываем. Нас уже ждут в доме Уизли.

Нас? Я иду с ним?

Нет, я не пойду. И меня не волнуют последствия. Здесь у меня, по крайней мере, есть Рон…

Рон. Я буду держаться за него. Он — все, что у меня осталось. Гарри больше не сможет понять меня.

Кроме того, если бы Гарри пришел сразу же после показательного представления, устроенного Волдемортом, то мои родители были бы живы.

— Зачем мне с вами идти? — Я убираю руку из его ладони. — Почему я должна вас слушаться?

Он гневно рычит и хватает меня за руку, рывком поднимая на ноги.

— Ты же не хочешь думать, что твои родители погибли напрасно? — Он шипит, все еще держа меня за руку. Наверняка будут синяки.

— Мне противно, что теперь весь магический мир может достаться таким животным, как вы! — Я кричу на него, зная, что это правда.

Ответ почти срывается с его губ, но он, кажется, одумывается и снова кривит их в усмешке.

— Какого черта я с тобой препираюсь? — Елейным голосом тянет он. — У тебя все равно нет выбора.

Он достает маленький серебряный ключ из кармана мантии, все еще сжимая мою руку, и мы трансгрессируем в другую комнату, комнату почти в точности такую же, как моя. Мне кажется, что мы не перемещались вообще, но потом…

— Гермиона!

Я поворачиваюсь и вижу Рона — единственного человека в мире, на которого я еще могу положиться, — его до боли знакомое лицо выглядит настолько обеспокоенным, что у меня щемит сердце.

Когда наши взгляды встречаются, он идет ко мне, преодолев разделяющее нас расстояние в два быстрых шага, и крепко обнимает меня. Я расслабляюсь, чувствуя как боль и усталость постепенно уходят.

— У вас десять минут, — коротко говорит Люциус. — А потом я вернусь. Если вы не закончите к моему возвращению, вы оба поплатитесь за это.

Уходи. Просто… уходи.

Негромкий щелчок дверного замка.

Слава богу.

Рон берет мое лицо в свои ладони, внимательно глядя на меня.

— Что с тобой? — Спрашивает он, осторожно касаясь моего лба. На его пальцах кровь. Должно быть, это от удара головой о стену, когда Люциус оттолкнул меня из-за того, что я согласилась на все, лишь бы спасти…

Последняя нить рвется. Меня накрывает такая волна скорби, воспоминания опаляют все внутри, я задыхаюсь. И не могу остановить слезы.

— Боже мой, что случилось? — Рон берет меня за руки. — Это Малфой? Что он тебе сделал? Я его убью, клянусь…

— Мои… мама и папа… — Заикаясь, начинаю я. — Он… он убил их, Рон! Он убил моих родителей!

Я завываю от горя. Мама и папа. Я так сильно люблю их, намного сильнее, чем я могу выразить словами, но я уже никогда не смогу сказать им этого. Все кончено. Их больше… нет.

Нет.

Это невыносимо.

— Что? — Вопрос Рона заставляет меня взглянуть на него, но сквозь пелену слез я вижу лишь его посеревшее лицо.

Пытаюсь подавить рыдания.

— Как-то ночью он… он притащил меня к Волдеморту, и пытал меня, в то время как Волдеморт открыл свой разум Гарри, — Рон сильнее сжал мою ладонь. — Они предложили Гарри встретится в вашем доме на следующий день вечером, но он не пришел. Тогда они… Волдеморт приказал ему… чтобы показать Гарри, что они действительно настроены серьезно с…с…