EDEN

Кидаю взгляд на Люциуса, но он без тени эмоций направляет на меня волшебную палочку. Всего на мгновение наши взгляды скрещиваются, а потом…

Все вокруг исчезает, и остается только агония.

* * *

Боже, я больше не вынесу!

Слезы и кровь катятся по лицу, когда он проводит ножом от виска к подбородку, оставляя глубокий порез на коже. И он не смотрит на меня. Он ни разу не посмотрел на меня за все то время, что пытает меня. За последний час — или десять? — я горела, кричала, истекала кровью…

И теперь я снова плачу. Пусть он уже и убрал нож, но я не могу остановить слезы.

Он не смотрит, и я знаю, почему.

Чувствую себя преданной. И вот тут уже не знаю, почему. Он ведь делал вещи и похуже. Но вчера… Господи! Я думала, что что-то изменилось, что он может испытывать жалость ко мне, ну, или хотя бы что-то помимо ненависти, но сейчас…

Горячая кровь мгновенно остывает на моем лице. Облизываю пересохшие губы и чувствую металлический привкус. Мои рыдания становятся все тише, и я жду, что же будет дальше.

— Просто скажи это, грязнокровка, — голос Волдеморта с трудом доходит до меня. — Скажи Поттеру, что ты хочешь, чтобы он спас тебя. Ведь ты этого хочешь, не так ли? Глядя на тебя, любой бы мог так подумать.

Отрицательно мотаю головой, что-то бессвязно бормоча. Я даже не уверена точно, что пытаюсь сказать.

— Ну, что ж, — ледяным тоном произносит Волдеморт. — Видимо предыдущий опыт тебя не впечатлил. Люциус, будь любезен.

Я смотрю на Люциуса, его лицо словно высечено из мрамора.

— Люциус, — шепчу я. — Люциус, пожалуйста…

— Круцио!

* * *

Боль. Она скручивает все внутри, и это странное режущее заклятие… будто меня распороли бензопилой. Это. Должно. Закончиться!

Я больше не человек. Не личность. Я тону. Как камень, брошенный в воду.

В последний раз я кричу, и заклятие исчезает. А потом я чувствую удары плетью по рукам. Снова и снова… нет…

— Достаточно.

Долгожданное освобождение — еще большая мука. Одних воспоминаний достаточно, чтобы сжечь меня заживо.

— Скажи мне, кто для тебя Гарри Поттер? — Вопрошает Волдеморт, заставляя меня смотреть на него. Слезы все еще катятся по лицу. — Лучший друг, я думаю. С одиннадцати лет он был одним из твоих близких друзей. Твой герой, защитник, брат, которого у тебя никогда не было.

Отворачиваюсь от него и смотрю на Люциуса. Выражение его лица странное: он пытается сохранить спокойствие, но я вижу гнев и ярость, и что-то еще, чего не могу понять.

Пристально смотрю ему в глаза. Возможно, так он почувствует хоть немного жалости ко мне.

— И где же он сейчас? — Жестоко продолжает Волдеморт. — Он бросил тебя. Он так погряз в этих играх в героя магического мира и благородного мстителя за смерть родителей, что даже не в состоянии прийти и спасти тебя? Тогда он не такой уж и замечательный друг, каким ты его представляла, — перевожу на него взгляд, он улыбается. — Скажи мне правду, как если бы на моем месте стоял он, ты хочешь, чтобы он спас тебя?

Скажи, Бога ради, скажи!

Не могу, не могу!

Делаю глубокий вдох, сопровождающийся жуткой болью.

Он все еще улыбается.

— Я очень терпеливый, грязнокровка.

Он отходит от меня. Ко мне вновь приближается Люциус.

* * *

— Хорошо! — Выкрикиваю я, боль жжет изнутри. — Я хочу, чтобы Гарри спас меня! Теперь вы довольны?

Я вновь кричу и чувствую, что мои лодыжки теперь свободны. Падаю к ногам Волдеморта, дрожа, как осиновый лист, болевые спазмы все еще сотрясают мое тело. Господи, даже дрожь причиняет нестерпимую боль.

Почему я сдалась? Почему почему почему почему почему я такая слабая?!

— Думаю, этого достаточно, — произносит Волдеморт. Повисает пауза, заклятие сходит на нет, и сознание возвращается ко мне. Пропитавшаяся кровью рубашка прилипла к телу. Теплая кровь. Моя. О, Боже.

Голова кружится.

— Поттер, если хочешь вновь увидеть ее живой, ты должен быть завтра в полночь в доме Уизли. Если приведешь с собой Орден, грязнокровка умрет.

Он закрывает глаза на несколько минут, видимо, чтобы разорвать связь с Гарри.

— Отличная работа, Люциус, — он открывает глаза и улыбается. — Всегда приятно видеть, что слуги добросовестно выполняют приказы.

Перевожу взгляд на Люциуса. Он не сознает слов Волдеморта. Он пристально смотрит на меня.

Я вздрагиваю и издаю слабый стон. Не могу его видеть. Не могу.

Закрываю глаза.

Слышу удаляющиеся шаги и звук открываемой двери.

— Можешь делать с ней все, что хочешь, — бросает с порога Волдеморт. — Забери ее обратно или убей. Без разницы. Даже если Поттер придет к Уизли, он все равно приведет за собой половину Ордена, я уверен.

Слова — как эхо в пустоту. Знаю, что я не настолько испугана, как должна быть. Меня будто оглушили, я едва соображаю.

Возникает долгая пауза.

— Так… я могу, мой Лорд…

— Убей ее, если хочешь, — повторяет Волдеморт. — Вне всяких сомнений, ты жаждешь избавиться от нее. Но, если убьешь ее, избавься от тела.

Тело. Мое тело. Я. Гермиона Грэйнджер.

Тело, от которого следует избавиться.

Так или иначе, но я все равно умираю.