Эдичка

С Маргаритой случилась истерика, и она рыдала наверху в спальне. Борька по такому случаю забился под кровать в моей комнате и ждал наказания. Папа пытался успокоить Маргариту, он говорил, что свадьбу можно вообще не справлять, а просто расписаться по-тихому, как это принято у студентов. Я постоянно торчал под дверью их спальни и слышал, как после этого папиного предложения с Маргаритой случилась истерика. Борька пулей вылетел из-под кровати, пронесся по всему дому и укрылся в подвале.

Папа последовал его примеру и скрылся у себя в кабинете. Через полчаса он вышел оттуда, лицо его озаряла радостная улыбка:

– Маргарита, радость моя, я все устроил, свадьбу справлять будем в особняке восемнадцатого века. Он принадлежит моей однокурснице. Она вышла замуж за графа Спенсера, но тот вскоре умер, а имение перешло к ней, у графа не было сына от первого брака. Теперь она организовывает свадьбы. Она все сделает на высшем уровне и совсем недорого.

При этих словах Маргарита напряглась:

– Что значит «недорого»?

– Не так дорого, как в гостинице. Давай начнем рассылать приглашения. Осталось две недели.

Эти две недели прошли как в тумане. Мы с Борькой шатались по дому, совершенно всеми забытые. Хорошо, бабушка Варя была дома, и мы хотя бы вовремя ели.

Накануне свадьбы приехал Джон, он был папиным главным свидетелем. Они не пошли на какой-то традиционный олений вечер, как это положено жениху, правда, я не понял, при чем тут олень. Маргарита была больна после куриной вечеринки с подругами, и опять же, при чем тут куры?

Во второй половине дня она наконец уехала к матери, ни видеть жениха, ни тем более ночевать в его доме накануне свадьбы – плохая примета, как объяснила мне миссис Смит. Бабушку это сильно развеселило.

– Эта примета для тех, кто не живет вместе до свадьбы! – сказала она, как мне показалось, ехидно.

Спать все улеглись рано, а на следующий день стали собираться на свадьбу. Папа и Джон долго одевались. Меня тоже нарядили, ведь я должен был во время свадебной церемонии нести на красивом серебряном подносе обручальные кольца. В суматохе не углядели, как Борька пробрался к коробке, где хранились цветы, которые нужно было вдевать в петлицы, и хорошенько их пожевал. Я догадался сразу, что Борька пытается сорвать свадьбу.

Его стали ругать, он растянулся на полу и принялся истошно стонать, закатывать глаза и изображать предсмертные муки. Нам с бабушкой Варей пришлось срочно вести Борьку к живущему по соседству ветеринару, потому что миссис Смит ушла переодеваться.

У ветеринара было много народу, все чинно сидели в очереди с котами, кроликами, попугаями в клетках и с собаками на поводках. А один дядька привел козла. Борька как завидел козла, так сразу пришел в себя, ожил и начал истерически лаять. Публика, видя такое дело, пустила нас к ветеринару без очереди. Тем более все знали про свадьбу, а свадьба – это святое.

По пути в кабинет Борька успел напасть на кота в клетке, но только переступил порог, как вспомнил, что он больной, и, лежа на смотровом столе, принялся стонать снова. При этом он открыл один глаз, и по его хитрому блеску я понял, что Борька просто-напросто симулирует. Ветеринар это тоже понял, и мы быстро покинули кабинет. Борька бежал рядом со мной здоровый и совершенно счастливый. Весь его вид говорил: «Ну не молодец ли я после этого? Сорвал эту дурацкую свадьбу?!»

Как же он удивился, когда, вернувшись домой, увидел, что без нас никто не уехал. Борьку хотели было закрыть в подвале, но он так жалостливо завыл, а я из солидарности так громко заплакал, что его взяли с собой под мою ответственность. В поместье у графини Дианы, где должны были справлять свадьбу, было около десяти собак, поэтому решили: собакой больше, собакой меньше – разницы никакой. Впопыхах забыли кольца, за которые отвечал Джон. Пришлось с полпути вернуться. Борька умудрился выскочить из машины и побежал домой, решив, что экскурсия закончилась. Только грозный рык бабушки вернул Борьку на место.

Но даже несмотря на весь этот переполох, мы явились в поместье на два часа раньше. Когда наша машина въехала на липовую аллею и в конце ее показался огромный дом, бабушка прямо ахнула.

– Это же самая настоящая дворянская усадьба! – сказала она. – Боже, какая красота!

Особняк действительно выглядел впечатляюще. Он был отделан светлым камнем и стоял на холме. К дому примыкал ухоженный парк с беседками и большим прудом. Трава на лужайках была подстрижена, повсюду виднелись цветники. Перед главным фасадом особняка выделялись своей красотой кусты магнолии, усыпанные огромными бело-розовыми цветами. Справа от дома располагались хозяйственные постройки, закрытые живой изгородью, виднелись только их красные крыши.