Единственный свидетель

Светлана Анатольевна, узнав, что Лена вылетела в Лондон, вздохнула с облегчением, тому были две причины — во-первых, она убедилась, что была права, и Лена приведет ее к деньгам, более того, ей уже стало ясно, в какой банк попали исчезнувшие деньги: в Лондоне у «Бэта-Банка» были корреспондентские отношения только с «Лайон-Банком». Во-вторых, то, что Лена улетела именно в Лондон, значительно упрощало задачу, это был просто подарок судьбы: в Лондоне у Светланы имелся давний знакомый, не слишком щепетильный в делах коммерсант Тони Маклауд, с которым Светланина фирма неоднократно проворачивала полузаконные сделки, в том числе с пресловутой английской говядиной. Светлана позвонила Тони, назвала номер рейса и фамилию, под которой Лена вылетела в Англию, и попросила проследить за девушкой, пообещав за это щедрое вознаграждение. Тони, разумеется, тут же уточнил сумму, и, поскольку у английского бизнесмена, даже не очень щепетильного, аппетиты не такие скромные, как у простой российской служащей, пришлось пообещать ему за помощь пять тысяч английских фунтов. Зато Маклауд, услыхав про такие деньги, мгновенно собрался в Стэнстед, и Светлана была уверена, что мимо него не то что девчонка, а и муха незаметно не пролетит.

Сама же Светлана Анатольевна срочно сложила самые необходимые вещи, все деньги, что удалось собрать за полчаса, и помчалась в Пулково.

Знакомая регистраторша, получив свои пятьсот баксов, охотно помогла ей попасть на следующий рейс в Лондон, еще раз подтвердив правильность Светланиной веры в полезные связи.

В Лондоне, как всегда, вопреки расхожему убеждению, была прекрасная солнечная погода.

Знаменитый лондонский смог навсегда исчез в начале двадцатого века вместе с угольным отоплением.

Светлана Строганова остановилась, как всегда, в недорогой, но достаточно уютной гостинице недалеко от вокзала Кинг-Кросс. Более дорогие гостиницы в фешенебельных районах были ей не то чтобы не по карману, но у нее при виде выставляемых там счетов так портилось настроение, что она решила не расстраиваться и выбрала для себя отель поскромнее.

На стойке гостиницы ее уже ждало письмо от Тони. Он сообщал, где остановилась Лена, и назначал встречу вечером в небольшом ресторане в Сити, который оба они хорошо знали.

Вечером они наметили план действий. Светлана, конечно, не посвятила Тони во все детали, но по самому характеру инструкций и по проскользнувшим намекам он кое о чем догадался и потребовал увеличения гонорара.

Светлана тяжело вздохнула — деньги пока были все так же недостижимы, а расходы катастрофически росли. Однако помощник был ей жизненно необходим, и она удвоила обещанную сумму.

Они решили на следующее утро ждать Лену прямо возле «Лайон-Банка», на Флит-стрит, 18.

Тони наблюдал сегодня за девушкой весь день и знал, что в банке она еще не была, отложила его посещение на завтра. Светлана сказала, что в банк девчонку надо пропустить беспрепятственно, потому что у нее наверняка есть какой-то секретный пароль или что-то подобное, а вот затем, когда она получит наличные, — а в том, что Лена, как всякий русский человек, предпочтет живые деньги, Светлана не сомневалась, — вот тогда-то Тони обманом или силой затащит ее в свою машину.

В этом месте Тони, до некоторой степени все же законопослушный, как все англичане, застонал и снова завел песню о повышении гонорара, но взбешенная Светлана так на него взглянула, что он прикусил свой английский язык.

* * *

Утром Лена с бьющимся от волнения сердцем вошла в отделанный черным мрамором холл банка на Флит-стрит, 18. Служащий в окошечке, которому она протянула листок бумаги с цепочкой цифр, не понял, что от него хочет дама, но как настоящий английский служащий, ни одним намеком этого не показал, а, сохранив полную невозмутимость, обратился к своему непосредственному начальнику. Непосредственный начальник тоже ничего не понял, но, сохранив еще большую невозмутимость и достоинство, вызвал из внутренних помещений мистера Ричардса. Мистер Ричарде внимательно изучил листок с цифрами и с неподражаемым изяществом и уже почти немыслимой невозмутимостью кивнул и позвал Гарри Хьюза. Гарри вышел из своего кабинета, дожевывая гамбургер, взял листок жирными пальцами, при этом мистер Ричарде еле заметно поморщился, и, прочитав цифры, воскликнул:

— А, появилась русская леди!

Затем Гарри вернулся к себе в кабинет и взял там фотоаппарат «Полароид». Он вышел в зал, поздоровался с Леной и попросил у нее разрешения сделать снимок. Лена не поняла, для чего это нужно, но не стала возражать.

Гарри Хьюз сфотографировал девушку и ушел с фотографией в свой кабинет. Служащие банка проводили его любопытными взглядами — к нему относились с некоторым недоверием — в нем не было невозмутимости и достоинства, столь необходимых уважающему себя клерку, но Гарри был как-никак начальник, и методы у него были прелюбопытные.