Единство и разнообразие степной культуры Евразии в средние века

Этот последний регион уже 3000 лет является местом становления конно-кочевой культуры или, точнее, ряда культур: скифской, хуннской, древнетюркской и монгольской, связанных между собою так же, как эллино-римская культура Западной Европы связана с романо-германской культурой или с предшествовавшей ей крито-микенской. Во всемирно-историческом процессе развития человечества эти культуры представляются ступенями, в плане этногенеза – «квантами» процесса, разделенными мятежными эпохами, когда культурная традиция прерывалась. Точно такие «пустые» или «темные» периоды лежат между эпохами державы Хунну и Вечного тюркского эля (III – V вв.), падением Уйгурского ханства и созданием монгольского улуса (IX – XI вв.). И, говоря словами Цезаря, hi omnes lingua, legibus, institutis inter se different (в пер. с лат. – «все они различаются между собой языком, обычаями, законами”) , несмотря на то, что основой хозяйства всюду был кочевой быт, как будто не способный к прогрессу.

Как это могло быть, хотя мы знаем, что было именно так?

Общепринято считать, что феодализм в Западной Европе возник при соревновании, а иногда соперничестве замка и города (Schloss und Burg), но в степи не было и не могло возникнуть ни того, ни другого. Значит ли, что там не было развития?

Вместо привычных нам форм обитатели степей создали две свои собственные формы, связанные друг с другом постоянной борьбой: орду и племя (огуз)[5]. Орда – это дружина эпохи военной демократии, но иногда приравниваемая ко всему народу. Племя – это территориально-хозяйственная единица, состоящая из экзогенных родов. Обычно племена составляли союзы, например, токуз-огуз – девять племен=уйгуры, или уч-огуз – три племени=карлуки или хету-модер – семь племен=венгры и т. д., и существовали относительно самостоятельно, но когда орда целиком подчиняла племена, возникал эль – imperium, т. е. система сосуществования орды и племен.

При этом члены орды несли по существу функции европейского рыцарства, а члены племен – бюргерства. Можно представить всю историю, кочевников как борьбу орд с племенами, хотя это вряд ли целесообразно, поскольку орды без племен не могли существовать, а племена без орд становились легкой добычей иноземных завоевателей. Происходившая же в действительности борьба должна рассматриваться как форма единства, обеспечивающая устойчивость системы в целом при неустойчивости ее отдельных звеньев.

Такова основная линия истории кочевников, а отдельные случаи рабовладения, или то и дело, возникавшие феодальные институты, характерные для Европы и Леванта, в Великой степи были преходящими явлениями. Принцип феодализма – nullum officio sine beneficio (в пер. с лат. – «Нет услуги без благодарности” – прим. Редколлегии ) не мог быть осуществлен, так как, во-первых, всякое дело считалось общественной работой, а во-вторых, хану платить было нечем, поскольку он сам был должностным лицом, часто выбранным пожизненно, питавшимся либо добычей, либо подаяниями соплеменников. Деспотами ханы становились только в завоеванных землях с оседлым населением, ибо перенимали обычаи покоренного народа.

Все это не означает, что кочевой мир вовсе не знал феодализма. Феодальные институты встречаются постоянно, но на его границах. Например, ханы Тоба, они же императоры династии Северная Вэй, ввели для своих соплеменников систему фу-бин – подобие европейского бенефиция, и они же практиковали систему ленов; разбив хуннов в Хэси в 439 г., император Тай-у-ди пожаловал завоеванные земли хуннскому принцу Ухою, который обязался лояльно служить династии Вэй. Но ленная система тобасцев оказалась недолговечной: вассалы отложились, а династия Вэй пала.

К феодальным институтам можно отнести икта – форму условного землевладения в сельджукском султанате. Но и она осуществилась лишь тогда, когда султаны Альп-Арслан и Мелик-шах покорили Иран и Малую Азию. До тех пор, пока сельджуки кочевали вокруг Аральского моря, их вождям нечем было оплачивать услуги соплеменников, и они получали их даром, но зато были вынуждены выполнять волю своих воинов.

В XIII в. монголы, завоевав Китай, Иран и Восточную Европу, пошли по пути тобасцев (жителей государства династии Тоба – прим. ред.) и сельджуков. Но уже в XIV в. они встретили сопротивление среди собственного домена, когда отколовшиеся от орд ойраты, создали мощные родовые союзы без ханской власти, своего рода племенные республики, дожившие до середины XVIII в., тогда как феодальные государства монголов развалились уже в конце XIV – XV вв. Вывод из сказанного прост: прогресс и классообразование в Срединной Азии были связаны с всемирно-историческим процессом истории, а не с локальными особенностями кочевой культуры.