Эдуард Стрельцов. Насильник или жертва?

История эта имеет непосредственное отношение к избранной нами теме. Забил в том матче Стрельцов много. Лагерная братва устроила знаменитости жесткую проверку не только его профессиональных качеств… Болохов вспоминает: «В один из дней нашей „транзитки“ и было решено устроить тот памятный футбольный матч. Зекам давно не терпелось увидеть в деле знаменитого Стрельца, о котором, естественно, знали лишь понаслышке. Стрельца поставили в специально подобранную команду, игроки которой если и видели футбольный мяч, то, может быть, в кино… В противоборствующей команде оказались видевшие если не футбольные, то тюремно-лагерные виды, точно. Короче, знаменитости предстояла недвусмысленная и жестокая проверка делом, ибо кто-кто, а уж зеки, как никто, соответствуют известному присловью: „Не пощупаю – не поверю“…

Эдуард обо всем, конечно, догадывался. Поначалу виновато трусил по шлаковому газону, в штрафную противника шел неохотно. Его то и дело старались „подковать“ или взять в коробочку чуть ли не полкоманды профессиональных амбалов. Короче, досталось изрядно. К концу первого тайма в его ворота накидали чуть ли не с десяток сухих голов.

Тысячная толпа болельщиков свистела и глумилась над бывшей гордостью союзного и мирового футбола. И Эдик наконец разозлился… „Стрелец попер в дурь“. Его держала вся десятиглавая и двадцатиногая орава соперника. Но Эдик пер, воистину, как танк… И забивал. И забивал. К концу второго тайма вся зона ревела одно слово: „Стре-лец! Стре-лец!“ Говорят, за зоной подумали, что начался бунт. В результате в поселке вольняшек случился переполох. Потом катались от смеха все. И пожарные, и отпускные вохровцы, сдуру поднятые по тревоге. Когда закончилась игра, Эдика качала вся тысячерукая зона…».

Карантин. 1963-1964

Официальная власть и подвластная ей пресса сторонились Стрельцова после его освобождения, как чумного. Играть за «Торпедо» даже в тренировочных, товарищеских матчах ему не разрешали. Запрет, однако, нет-нет – да нарушался. Аркадий Вольский не раз рассказывал, как, идя навстречу пожеланиям трудящихся города Горького, разрешил на свой страх и риск сыграть Стрельцову в товарищеском матче с местным «Торпедо», из-за чего у парткома автозавода возникли серьезные неприятности с секретарем ЦК Леонидом Ильичевым.

Игра в Горьком оказалась не единственной. Вскоре (25 июля 1963 года) Стрельцов показался в составе «Торпедо» в Одессе. Хоть матч с «Черноморцем» был товарищеский, уделим и ему внимание – Стрельцов забил там потрясающий гол. Рассказ очевидца, известного журналиста Аркадия Галинского, привожу с небольшими сокращениями: «…в вольном городе Одессе игру Стрельцова видеть хотели – и увидели!.. О том, что одесская публика имеет возможность увидеть игру Эдуарда Стрельцова, местное радио сообщило в тот день несколько раз. „И свыше сорока тысяч зрителей, пришедших на стадион, не ошиблись в своих надеждах, – писала газета „Черноморская коммуна“. – На 12-й минуте счет был 2:0 в пользу гостей. Центрфорвард „Торпедо“ Э. Стрельцов дважды заставил голкипера „Черноморца“ Б. Разинского вынуть мяч из сетки. Первый гол Стрельцов забил со штрафного, а второй направил в ворота ударом с хода – столь же сильным, сколь и неотразимым“.

Это волшебство мне не забыть никогда. Мяч был положен примерно метрах в восемнадцати от ворот и почти прямо против них. Одесситы выстроили „стенку“, прикрывая левую от голкипера сторону. Арбитр, как обычно, суетился, делая вид, что намерен отодвинуть игроков на положенные девять метров. В конце концов метрах в пяти от мяча „стенка“ пятиться перестала. Стрельцов разбежался и ударил. После чего мяч исчез из поля зрения. Где же он? Судья побежал к воротам, и тут, наконец, все увидели мяч. Он лежал в боковой сетке левой от вратаря стойки. Но ведь мяч над „стенкой“ не пролетал. Значит, он каким-то образом ее обогнул – сбоку, низом? Ах, так вот почему и московские, и одесские игроки, когда мяч был вынут из сетки, буквально облепили Эдика…

Я видел тысячи забитых мячей, сотни из них описывал в отчетах подробно, но этот гол поражает воображение и поныне. После матча в автобусе прошу Стрельцова объяснить мне произошедшее: „Одесситы, – говорит Стрельцов, – „стенку“ выстроили неважно, поскольку дальний от вратаря угол был не совсем прикрыт. Я подумал, бить надо туда прямо, с подъема, а главное – быстро, как только судья отойдет. И уже стал разбегаться, когда „стенка“ сдвинулась и закрыла стойку: видно, Разинский подсказал. Словом, шансов никаких, но не останавливаться же! Вот на ходу и решил резать по самому краю мяча, и как можно сильнее, да стопу навалить покруче“».