Ее любовь. Его верность. Пуговицы и боль

Перл стянула с меня джинсы и трусы, а затем снова выпрямилась в полный рост. Поскольку ростом она была гораздо ниже меня, то мой член теперь упирался ей в живот. Однако разница в росте отнюдь не делала ее слабой. Иносказательно выражаясь, Перл всегда оказывалась на голову выше остальных.

Она прижалась ко мне и стала водить кружевами своих трусиков по моему члену. Ткань довольно сильно намокла, и я чувствовал, как влага покрывает мою плоть от основания до самого конца.

О черт!

Ее движения были очень медленными, словно она хотела насладиться каждой секундой нашего соприкосновения, а не ускоряющимся ритмом соития.

Черт меня побери, да понимает ли эта женщина, насколько она обалденна?

– Что ты хочешь? – шевельнула губами Перл, однако, не целуя меня.

Было чрезвычайно соблазнительно видеть ее припухлые, желанные губы в нескольких дюймах от себя.

Член у меня вспух до боли – реальность оказалась круче самых смелых моих фантазий. Было так же хорошо, как некогда в Италии, но теперь я чувствовал себя еще лучше. До этого Перл никогда не выглядела столь послушной, и в тот момент я ощущал свое полное превосходство.

– На колени!

Где-то в паху у меня вспыхнул факел… Он прошелся огнем по позвоночнику и ударил жаром в затылок. Наконец-то я снова обладал этой женщиной – и она полностью принадлежала мне одному!

Перл буквально упала передо мной на колени, словно не чувствуя боли от удара о паркет. Ее маленькая ручка все еще оставалась на моей плоти, нежно поглаживая член и мошонку.

– Я хочу вые*ать тебя в рот…

Мои пальцы ухватили ее за волосы и собрали их в пучок у нее на затылке. Кружевная ткань ее трусов все еще терлась о член, но я не стал их снимать – так приятно мне было чувствовать впитавшуюся в ткань влагу из лона Перл.

Я взялся за основание члена и провел рукой до самой головки, направляя ее к губам Перл. Она сразу же приложилась языком к чувствительной плоти. Глаза Перл сверкали, словно наполненные огнем, и я прямо-таки чувствовал, как намокает ее промежность. Ей все еще нравилось ощущать мой огромный член в своем рту.

Ведь кое-какие вещи остаются неизменными…

Я завел член ей за щеку и стал продвигать его ей в глотку дюйм за дюймом. Она же, словно опытная блядь, принимала его, ни разу даже не поперхнувшись. Ей было нелегко, так как дышать было почти невозможно. Я все же на мгновение освободил ей горло, чтобы она смогла нормально вдохнуть. И сразу же вонзил ей с новой силой.

Этот минет был для меня знамением победы, ничто теперь не могло помешать мне. Эта женщина была моей во всех смыслах, и я, видя ее, стоящую передо мной на коленях, до отказа тешил свое самолюбие. От этого мой член становился только тверже.

Еще пару минут я остервенело трахал ее в рот, однако кончать мне не хотелось – я надеялся приберечь это на потом.

Наконец, вынув свой член из ее теплого рта, я скомандовал ей лечь на постель:

– На спину! Голову на подушку.

Пока она выполняла мои указания, я не переставал дрочить. Член буквально рвался у меня из руки, жаждая проникнуть в вожделенное лоно.

Перл легла, как я велел, и положила голову на подушку. Она вела себя, как самая настоящая невольница, покорно ожидая моих команд.

Я забрался поверх нее и подсунул ей под голову еще одну подушку, тем самым повернув ее лицо так, чтобы оно смотрело строго вверх. В глазах Перл промелькнуло некоторое удивление, но она продолжала покорно молчать.

Тогда я стал мять ее груди, попутно покрывая пространство между ними липкими поцелуями. Член мой вытянулся и теперь достигал почти середины ее живота. Как только грудь ее оказалась полностью покрыта моей слюной, я приказал, нависнув сверху:

– Сдвинь груди!

Она исполнила приказание, оставив между грудями лишь узкую брешь.

– Теперь открой рот.

Перл вновь повиновалась.

От этого у меня по позвоночнику словно протянули проволоку. Я щелкнул ей по губам пальцем, и ее рот послушно отворился, однако во взгляде я не увидел и тени гнева или ненависти. Она точно так же, как и я, была до крайности возбуждена, а ее груди ждали прикосновения моего члена.

Тогда я просунул его в оставшуюся узкую щель так, чтобы конец его вышел с другой стороны. Головка члена достигла ее рта, и я почувствовал ее язык.

– Пуговица! Держи свои сиськи плотнее…

Я стал двигать бедрами вперед и назад, скользя между ее восхитительными грудями. Перл сделала все, как я и велел, и, когда головка члена достигала ее губ, они нежно приобнимали ее. Я же не отрывал взора от ее лица, краем глаз наблюдая, как колышутся ее сиськи. До этого я не трахал ее таким образом, но теперь пределов моему наслаждению не было.

Она опускала свой язык таким образом, чтобы мой член опускался на нее, как на посадочную полосу садится самолет. К своему удивлению, я заметил, что Перл сделалась куда более покорной, нежели раньше, словно она полностью и добровольно сдалась на милость победителя.