Ее любовь. Его верность. Пуговицы и боль

Мало-помалу Перл восстановила дыхание. Ее глаза были наполнены счастьем. Пальцы медленно разжались. Волосы разметались по подушке. Взгляд ее прекрасных голубых глаз угасал в изнеможении. Ей и вправду пришлось немало потрудиться, чтобы получить удовольствие.

Я поцеловал ее и ласково обнял, словно извиняясь за свои жесткие хватки. Порыв страсти миновал, и теперь мне хотелось окружить ее нежностью, чтобы компенсировать мою похоть. Я действительно очень сильно скучал по ней – и не потому, что у нас был секс. Моя тоска имела множество причин, объяснить которые себе не мог даже я сам.

Улегшись рядом, я с удовлетворением почувствовал, как сильно болит мой член, вырвавшись из сладостного плена ее ног. Пристроившись к ее боку, я слегка подтолкнул ее, как обычно мы делали, засыпая в одной постели. У меня не было ни малейшего понятия о том, который наступил час, да и Перл не поставила будильник. Она даже не спросила меня насчет пуговиц, да я их и не предлагал ей.

Так мы и уснули…

Глава одиннадцатая

Перл

Проснувшись утром, я сразу же почувствовала аромат варящегося кофе. Этот запах я бы не спутала ни с каким другим. Кроме того, до моего слуха донесся звук работающей кофемашины. Через окно струился солнечный свет – пора бы и подниматься.

То есть надо собираться на работу.

Я встала с постели и подхватила с пола первую попавшуюся майку. Она явно принадлежала Кроу, потому что едва я ее натянула, ее подол закрыл мне колени. Я провела пальцами по ткани, и это сразу же напомнило мне нашу прошлую жизнь.

Зайдя на кухню, я увидела сидящего за столом Кроу – обнаженного по пояс и, как всегда, прекрасно выглядевшего. Кроу читал утреннюю газету. На нем были лишь трусы, а его голые мускулистые ноги выглядывали из-под стола.

– Завтрак на стойке. Конечно, готовил не Ларс, но вполне съедобно.

Я положила на тарелку яичницу и налила себе кофе. Сливки и сахар были тут же, поскольку Кроу прекрасно знал мои предпочтения и вкусы. Сев за стол напротив него, я взглянула на часы. Оставался лишь час, чтобы не опоздать на работу, поэтому стоило поторопиться.

Кроу продолжал читать газету, так и не удостоив меня взглядом. Если бы не небоскребы Манхэттена, чьи силуэты виднелись в окне, я бы подумала, что снова вернулась в Тоскану. На лице Кроу синела щетина, а его губы казались несколько помятыми – так страстно целовал он меня накануне…

Да, это было просто великолепно.

Джейсон совершенно не был способен на подобное. То, что делал Кроу, не было жестокостью, но забирало меня до самых глубин души. Да, он обращался со мной как с куском мяса, но делал это поистине великолепно. Для меня не было ничего более желанного и восхитительного. Джейсон же относился ко мне, словно я была сделана из хрупкого стекла и могу в любой момент разбиться. Да, накануне я испытала, наверное, один из лучших оргазмов в своей жизни, ибо сразу же вырубилась, что называется, без задних ног.

– Как спалось, Пуговица? – спросил Кроу, откладывая в сторону газету и поднимая на меня веселый взгляд.

Волосы его после проведенной ночи были всклокочены, а на груди виднелись царапины, оставленные моими ногтями. Но это лишь делало его еще более привлекательным.

– Прекрасно.

Черт, это было поистине божественно! Так сладко спать я могла лишь в одной постели с ним. Обычно, оставаясь одна, посреди ночи я начинала вертеться и толкаться, так как Боунс продолжал преследовать меня даже во сне. Иногда мне удавалось немного успокоиться и лежать неподвижно, но тогда мне представлялась качающаяся палуба корабля, на котором меня привезли в Италию. Джейсон не мог избавить меня от кошмаров, и я продолжала мучиться. А вот рядом с Кроу я чувствовала себя необычайно спокойно. Когда он обнимал меня, уже никто не мог причинить мне никакого вреда. Я никому не рассказывала об этом, но это был первый человек, с которым я могла чувствовать себя в полной безопасности.

– А ты как спал?

– Как убитый.

Кроу почесал рукой подбородок. Он не брился со вчерашнего дня и теперь довольно густо зарос щетиной. Я никогда не видела его с бородой и все пыталась представить себе, на кого же он будет тогда похож. Станет ли он еще более красивым или, наоборот, превратится в чудище?

Мы чинно отзавтракали, и теперь нужно было подумать о нашем уговоре.

– Пять.

Я положила на стол руку ладонью вверх, ожидая оплаты.

Кроу неотрывно смотрел прямо мне в глаза.

Я не убирала руку. Мне хотелось покончить с этим кошмаром, хотелось разорвать наконец наши отношения и больше никогда не видеть Кроу. Да, секс с ним был чем-то потрясающим, и я чувствовала себя на седьмом небе. Но мое сердце было навеки разбито, и я не собиралась снова страдать. Это чувство было спрятано глубоко в моей душе, чтобы Кроу не смог добраться туда. Я могла потерпеть все это ради тридцати оставшихся пуговиц, но не дольше.

Кроу воззрился на меня, недобро прищурив глаза.

– Плати же, – пошевелила я пальцами.

– Две.

– Две? – удивленно переспросила я. – Но тебе же сказано: пять.

– Но ночь стоила две пуговицы, и мы оба прекрасно понимаем это.