Ее монстр

Это даже палаткой не было – три столба, вокруг которых натянули прозрачную трипслатовую пленку, показавшуюся мне пластиком. Запертые между опорами на тесном пятачке, иы находились на обозрении всего лагеря. Жизненного пространства – пара-тройка квадратных метров на двоих. Свет и звук конструкция пропускала прекрасно. Скользнув взглядом выше, заметила колебания воздуха, выдававшие наличие защитного энергетического купола. Если время ультразвука за его пределами пришло, то хоть в чем-то нам повезло.

Пока пялилась вверх, уловила движение сбоку. К ограждению приблизились двое десантников в легкой тренировочной форме. Непроизвольно накатили воспоминания – сколько же раз в прошлом я наблюдала такое вот приближение коллег… Впрочем, ностальгический порыв развеялся, стоило мужчинам заговорить.

– Подстилка амиотовская, – презрительно хмыкнул один из них. – Как думаешь, ее сразу в расход пустят или позабавиться разрешат? Что такого она умеет, что даже твари этой понравилась?

Пусть внешне это никак не проявилось, но в душе меня перекосило. Знакомые разговорчики, были среди моих бывших сослуживцев те, кто о коллегах-женщинах рассуждали только в таком ключе.

– На кой она нам после амиота? – брезгливо сплюнул второй. – Нормальных баб хватает. А от этой еще подцепишь чего…

Поглазев сквозь пленку на мое безвольное тело, они отошли, а я с трудом погасила затопившее душу негодование, испепеляющим взглядом уставившись на Игеря. Вот кто источник всех проблем!

– О чем натрепал разведке? Что сказал полковнику?!

Получить порочащие мою репутацию сведения могли только от него! Болтуном Игерь был, болтуном и остался на мою голову.

– Я старался быть честным, рассказал все как есть, – с обидой возразил штурман. Не ожидал и не понимал причин такого к нам отношения? – Но мне не поверили. Больше того, врагом объявили и прямо заявили, что им свидетели не нужны. Амиоты обречены, и мы тоже… Ты находишь в этом здравый смысл?

Если представить, как наши с Кином взаимоотношения виделись стороннему наблюдателю, не подозревающему о способности эдаити считывать мои мысли… Да, на его взгляд, между нами было немало странного. Увы, свою субъективную точку зрения, получается, он и донес до преследователей. Не повезло мне!

– А о чем я тебе с самого начала твердила? Не по наши души они здесь. Ты мыслишь иными категориями, – натужно вздохнула, пытаясь приподняться на локтях. – У военных нет полутонов, либо свой, либо враг. Черно-белый мир. Я сама в нём жила.

Пока не сломалась, осознав, что такой взгляд на реальность мне не подходит.

– От этого не легче, – отвел взгляд мужчина, – поздно понял, что был дураком, когда не поверил тебе. Ты была права насчет приоритетов этих… – он запнулся и добавил тише, боязливо оглянувшись, – вояк.

Эти слова примирили меня с поступком Игеря, в какой-то мере оправдав его. Он стремился спастись и делал для этого все возможное. Не его вина, что военные не оправдали его надежд. Вот же идиот… Больше я на собрата по плену не злилась, осознав, что за свой просчет он расплатился сполна.

Отвечать не стала. Ни обличения, ни всепрощение сейчас нам не помогут. Остается лишь ждать развития событий – повлиять на них, опять же, не в наших силах. То, что конвоиры, доставившие меня сюда, снабдили какой-никакой аптечкой, обнадеживало. Моей немедленной смерти военные не желают. Значит, какое-то время у меня есть… И у Кина. Если он жив.

– Как обстановка в долине за кристаллическим лесом? Что-то об… амиотах говорили?

Вот от кого зависит наше время! Пока эдаити сопротивляются, военные будут нуждаться в данных насчет любых их возможностей и тем более слабостей. Кроме нас, других источников для получения информации у них нет. Мы живы, пока эдаити на свободе. С другой стороны, чем острее военные будут нуждаться в информации, тем меньше будут с нами церемониться. Особенно со мной. После всех небылиц, поведанных Игерем…

– Нет, только спрашивали о них. И… – штурман замялся, но продолжил: – Я предположил, что амиот попытается тебя вернуть. – На мой наверняка обалделый взгляд и выпученные глаза лишь виновато развел руками. – Он же постоянно твердил, что ты – его добыча. Такое впечатление, что ты для него очень ценна… э-э… как для мужчины может быть ценна женщина.

– Ты идиот! Как такое пришло в твою голову? К чему бы Кину видеть во мне женщину, если до недавнего времени они… – запнулась, встретив ошалевший взгляд собрата и сообразив, что уже и за глаза называю эдаити по имени. – В общем, поверь, амиоту моя персона безынтересна. Но из-за тебя полковник полагает иначе. Понимаешь, чем это грозит мне?

– Да просто со стороны казалось… – Игерь был преисполнен раскаяния, – во всем, что тебя касалось, он поступал так… собственнически.

– Именно! – Зарычала бы, но пострадавшие ребра не позволяли легким развернуться во всю ширь, выдав нужный диапазон звука. – Он изначально возомнил, что я – кусок торта, который надо распробовать! Именно его кусок.