Ее нежеланный лорд

Джентльмен говорил очень доброжелательно, но за этим наносным дружелюбием Рою мерещился волчий оскал.

– А вы, собственно, кто? – дерзко спросил он, на всякий случай делая шаг назад.

– Тирей Сандор, к вашим услугам.

– Я не имя спрашивал, – буркнул Рой, – и вы это понимаете, верно?

Разноглазый прищурился, а потом вдруг улыбнулся.

– А у вас недурственный потенциал. У меня неплохая должность в тайном сыске его величества. И мы сейчас как раз ищем возможности, хм, расширить нашу агентурную сеть.

– И вы думаете, что я вот так за подачку буду сдавать своих же? – Рой даже кулаки сжал. Ярость полыхнула жарко, облизала изнутри ребра.

– Всеблагий с вами! Да не нужны нам ваши… братья, или не братья… мы просто ищем глаза, которые бы могли смотреть на происходящее в городе с несколько иных позиций, нежели прежние работники тайного сыска.

Начиная с того дня, в жизни Роя кое-что поменялось.

Остался прежний Рой, который не гнушался ни грабежа, ни убийства.

И родился новый, который впоследствии получил фамилию Сандор и по документам стал сыном Тирея Сандора.

…Рой устало опустился в свое любимое кресло, срубленное криво и косо, но зато обтянутое настоящей волчьей шкурой.

– Что уставились? – рыкнул на крыс, сидящих по залу.

И все тут же вернулись к своим занятиям. Кто-то уплетал за обе щеки простую похлебку, кто-то потягивал пенное пиво из уродливых глиняных кружек.

Рой оглядел собравшихся. Воры, убийцы, проститутки. Цвет столицы.

Бублик и Мятый топтались по бокам от кресла, и Рой милостиво махнул рукой, отпуская их. Потом поманил к себе Мятого.

Он был понятливым парнем, этот Мятый, хоть и выглядел как чудовище. Но он ведь не виноват в том, что нос переломан в драках, а лицо перепахано рваными шрамами. К тому же умен, догадлив и исполнителен.

– Ваше величество, – прикосновение жестких растрескавшихся губ к тыльной стороне ладони. Отвратительно, да. Но так принято при дворе Крысиного короля.

– Распорядись подать ужин. Всем присутствующим, – негромко сказал Рой, глядя в близко посаженные водянистые глазки городской крысы.

От Мятого несло давно не мытым телом и перегаром, но Рой уже привык.

Любопытно, а что скажет Бьянка, если он заявится к себе домой в образе Крысиного короля? То-то воплей будет…

Представив себе разъяренную и раскрасневшуюся Бьянку Эверси, Рой не стал сдерживать улыбки. Это будет, Темный побери, наиприятнейшее зрелище.

– Я хочу, чтобы ты до всех донес, – продолжил он, – что в городе убили девушку. Причем убили в хорошем доме, но так, как никому не пожелаешь. Я хочу, чтобы наши бабы поменьше шлялись по темноте. Пусть здесь ночуют. А братья-крысы пусть смотрят в оба. Мне нужен этот грязный извращенец, причем живым.

Мятый приподнял остатки бровей.

– Ваше величество… так что, искать его? Да мало ли кто девок убивает? Может, повздорили, ну и пырнул пару раз… Бывает же.

– Не дури, – строго сказал Рой, – это особый случай. Он может убить, вырезать какой-нибудь орган и унести с собой.

– Тьфу, гадость, – тотчас согласился Мятый. – Не беспокойтесь, ваше величество. Я до всех донесу, будем смотреть и искать. Поймаем и вам притащим.

Рой удовлетворенно кивнул, еще раз подставил руку для поцелуя, с трудом сдерживая дрожь отвращения.

– Э, погоди! – Он сунул руку в карман и, достав золотой, показал его Мятому. – Это тебе за хорошую службу. Сделаешь все как надо – еще получишь.

– Благодарю, ваше величество, – с достоинством ответил крыса.

Он принял монету все равно что орден, а потом, насвистывая, двинулся в общий зал.

Рой же с сожалением поднялся с кресла и отправился к себе, в королевские, мать их, покои.

Иногда ему казалось, что он куда больше привык к своей каморке, чем к великолепной спальне в доме лорда Сандора. Здесь было темно, тихо и тепло; два приобретенных артефакта отпугнули блох и клопов, так что на огромной постели, убранной шкурами, можно было отлично выспаться.

Здесь… его не беспокоили. И здесь он был королем этого маленького отвратительно-грязного и одновременно ошеломляюще-чистого мирка, где все куда более настоящее, чем среди сверкающей придворной мишуры.

Рой стянул сюртук, повесил его на спинку кособокого стула. Затем при свете магкристалла пересмотрел записки, которые ему приносили и складывали на стол.

Зевнул.

Денек выдался весьма насыщенный, мышцы наливались усталостью.

Но взгляд все равно по привычке зацепился за маленькую безделушку, что стояла на углу стола. Рой и сам не до конца понимал, зачем ее сюда принес, в то время как надо было держать в сейфе. Под стеклянной полусферой на подставке из чистого золота сидела фарфоровая бабочка, покрытая нежно-голубой глазурью. Крылышки ее были настолько тонкими, что казались настоящими. Создавалось ощущение, что бабочка вот-вот взлетит и унесется навстречу солнцу, свету и теплым ветрам.

«Могла бы взлететь, но тебе не дали. Растоптали. Оторвали крылья».