Ее величество

– Ну так вот, – продолжила свой рассказ Инна, – Федька еще пропасть всяких идей опробовал, пока наконец решился прислушаться и последовать совету Эммы. Вот тут-то и стали более внятно проявляться черты его характера как организатора. Только он снова во многом не соглашался с женой. Поначалу упрямился, возражал, бесновался, психовал в мелочах, мол, «привереда, строптивая, где не надо…чтоб ты понимала, уймись!» Его поведение говорило только о том, что с детства он ни к чему не приучался, рос без поводка, ни в чем не знал ограничений и никто ему никогда не противоречил. Это мы, чего-то добиваясь, падали, набивали шишки, сами поднимались, обретали себя заново, умнели.

– Потому что были детдомовские или наполовину... Ребенок, воспитывающийся в семье, рано начинает понимать, что справедливость – часто недостижимая фантастика, а мы еще после школы долго не могли отказаться от своих иллюзий, верили, что она где-то существует, искали ее… ломали себя. Не у всех получалось, – сказала Аня. – А моим теперешним подопечным еще труднее.

– Федька, капризничая, свое поведение Эмме приписывал. А разве она когда-нибудь распекала мужа? Знала его взрывной характер. Сочувствовала, тактично помочь пыталась, поддержать. Иногда только мягко выговаривала, когда он совсем уж не в ту степь направлялся и просила уважать не только свое мнение и свой выбор. Видела, что не хватает у него пороху, что раскис, руки опустил, потому что переиграла его женщина. Всю их бывшую организацию захапала, своего мужа во главе поставила, а его вон выставила. Остался, бедняга, ни с чем, чуть ли не на подножный корм перешел. Я его и себя в ту пору подначивала: «Как мало пройдено дорог, как много сделано ошибок».

– Сколько таких… по России в перестройку появилось! Многие так и не очухались, – угрюмо заметила Жанна.

– Что Бог ни делает, все к лучшему. Правильно, что щелкнули Федьку по носу. Сам шевелиться начал.

– Ты забыла. Не тот случай. Сразу не зачесался, – не согласилась Аня. – Тогда Эмма через старшего сына принялась действовать на мужа, чтобы тот со своей стороны надавил на отца. Знала, что из-за одного только своего непробиваемого упрямства не станет муж с ней считаться. Стоило ей дать в чем-либо совет, в Федоре сразу взрывался дух противоречия и он губил идею на корню. Говорил, мол, отстань, у меня все радужно и никаких проблем! Так у них всегда было, потому что мелкого калибра он человек.

– Как бык необъезженный под ярмом упирался и артачился, – засмеялась Жанна.

– В общем, вместе они нажали на главу семейства, убедили – и каша заварилась.

– И растерянность сразу сменилась уверенностью?

– Ох, не скоро у Федора возникло понимание Эмминой правоты, а когда дошло, ухватился. Осознал наконец, что если разыграет эту единственную карту, удержится на плаву, и все у него будет тип-топ. Но все же продолжал тянуть, капризничать, теряя возможность заполучить выгодные договора. Не мог позволить себе признать первенства жены в идее. Хотел представить, будто она исходила от него. Боялся, что верх над ним возьмет. А вы говорите об Эмминой сонной покорности.

– Аня, ты очень точно схватила Федькин характер. Мой третий тоже такой был. Наверное, многие мужчины на такой манер скроены.

– Много и других проблем возникало у Федора на пути. Не один год ушел на становление, развитие и укрепление бизнеса. А Эмма спокойно признала свое предложение за Федором и даже вызывалась помочь научить мужа разбираться в бухгалтерии. Но и тут его бесило, что она знает больше него. Не хотел идти к ней в подмастерья, терял в деньгах, но не принимал помощи. А бухгалтера, понимая некомпетентность начальника, «надирали» его по полной программе, пока он не освоил новую для себя специализацию.

А что, Эмме надо было с кулаками доказывать мужу очевидное? С его-то непорядочностью и неделикатностью любая ее атака сразу захлебнулась бы в оскорблениях. Да и не в ее правилах брать кого-то за горло.

– Нельзя всю жизнь прошагать с маминым букварем в руках, опираясь на его прописные истины. Надо воспитывать в себе бойцовские качества, а она… – начала было «наводить критику» Жанна.

– В своей работе Эмма себя очень даже хорошо проявляла. Была разумна и дальновидна, – возмущенно остановила Жанну Аня.

– Все мы делаем массу ошибок, пока добираемся до истины или ловим свою жар-птицу, – сказала Лена. – Жанна, как ты непримирима! Жизнь крепко тебя изломала.

– Эмма – боец, – продолжила Аня защищать подругу и делиться информацией. – Только упрямство Федора не умела переламывать. Она была рада, что муж не отказался, раскрутился. А он после того, как его положение упрочилось, крепко став на ноги, вовсе распоясался и окончательно узурпировал власть в семье. Стал еще более наглым, напыщенным. Как же, он муж-добытчик, а жена там со своими доцентскими крохами… А то, что она совсем недавно несколько лет содержала семью, давно ушло в область преданий.