Ее величество

– Аня, тут я готова стать под твои знамена! Я сама слышала, как телеведущий Сагалаев говорил, что мужчинам надо подтягиваться до уровня женщин. А другие утверждали что мужчинам надо вернуть утраченные качества, но они к этому не готовы, потому что идут по пути наименьшего сопротивления.

Жанна вспомнила:

– В школе мальчишки утверждали, что природа экспериментирует на мужчинах, а женщины только закрепляют полученные качества в детях. «Вы говорите о качествах типа пьянства и курения? Так лучше бы их не возникало в природе человека», – возмущенно парировала я.

– Хорошо, если человек произошёл от гордой благородной лошади, а если от злющего-презлющего дикого кабана. Его гены ближе к нашим, человеческим, – рассмеялась Инна.

– А как же то, что Бог создал женщину из ребра мужчины? – почти всерьёз спросила Аня, обращаясь к Жанне.

– Он понял, что первый опыт оказался не очень удачным и, создавая женщину, учёл свои ошибки, – ответила Инна со строгим лицом. Но искорки в глазах выдавали ее еле скрываемый смех.

– Вот объясните мне, пожалуйста, такой парадокс: дочь моей подруги, живя в гражданском браке, умудряется заставлять своего мужчину покупать ей шубы и машины, а её сестра на нуле, даже в минусах. Потому что она замужем? Или у нее характера не хватает воевать с мужем? Пока он её добивался – когда она была его возлюбленная, – он проходу ей не давал, делал широкие жесты, дарил подарки, но как только женился, сразу сделался сквалыгой. Женщина ведь не изменилась. Отчего это зависит? Как научиться раскалывать мужчин? – Конечно, этими вопросами Аня озаботилась.

– Наука эта не из лёгких и не всем по зубам, – сказала Жанна.

– Знать бы, где её преподают и кто наставники.

– Знать бы дорогу в земной рай, – скривилась Инна.

– Больше требовать от мужа, чаще о себе напоминать, провоцировать, демонстрировать свою значимость и незаменимость, ничего не спускать, быть то стервой, то кошечкой? – спросила Аня. – Есть в моём коллективе одна такая дамочка. Хвалилась, что превратила жизнь мужа в постоянный полёт, в стремление вверх. И ему это нравится! Он добивается всего, чего она хочет, потому что чувствует себя настоящим мужчиной. Только ведь на некоторых мужиках не больно-то прокатишься. Неистребимое упрямство или лень – их главные качества. Возьми хоть Фёдора. Ничто, касающееся семьи, не находит в его душе отклика. Чем такого расшевелишь?

– Федька о семье не беспокоится, он переживает за все человечество! – рассмеялась Инна.

– Все индивидуально. Никаких закономерностей, – задумчиво произнесла Жанна, отвечая на вопросы Ани. – Ценить себя надо, но помнить, что любовь – не подарки. Это когда двое как сообщающиеся сосуды.

– А ведь и правда, у нас, у большинства женщин, элементарная бытовая нетребовательность к себе, к своим желаниям. Нас никто никогда не баловал. А уж о взаимопроникновении… – как-то нехотя, печально подтвердила Аня и глубоко задумалась.

«Не поздно ли?» – хмыкнула про себя Инна.

– Ой, девчонки, что мне Эмма недавно рассказала! С ума сойти можно, – воскликнула Инна. – Я сначала расхохоталась от странности и неожиданности ситуации, а потом чуть не разревелась от злости. Представляете, как-то Эмма плохо спала ночью – вечером они поссорились с Федькой, – а утром он, собираясь на рыбалку, чем-то ее зацепил, обидел. Я не уточняла чем. Она разнервничалась и напомнила мужу о его недавних грешках.

Погулявши на свежем воздухе в хорошей компании, вернулся Федька домой веселый, хоть ничего не поймал. Эмма весь день больная пролежала, но он даже не спросил, как ее самочувствие. А когда она упрекнула его в невнимательности, он вдруг заявил, что ждал, когда она перед ним извинится за то, что испортила ему настроение перед рыбалкой. Обескураженная, Эмма чуть язык не проглотила от изумления. А опомнившись, сказала мужу: «Сколько же извинений я должна выслушать от тебя за тридцать лет унижений и оскорблений? Я извинюсь, но только после тебя! Я-то заслуженно тебя упрекнула. Моя болезненная вспышка – результат твоей жестокости. Каким же надо быть эгоистом, чтобы прощать себе всё что угодно и не простить жене нервную вспышку, вызванную твоим же гадким поведением?»

Ох, как же я, девчонки, взбесилась! А позже подумала:

«Взбунтовалось его… оскорбленное бесчувствие, его сострадание… к самому себе! Видела я много подлых людей, но чтобы такое… чтобы жена извинялась перед мужем за его же издевательства?.. Вот чем заканчиваются отношения в семье, если стелешь перед подонком свою жизнь как ковровую дорожку!»

Это была моя горько-солёная издевка ещё и над своей собственной жизнью.

«А с Феди что с гуся вода, – продолжала рассказывать мне Эмма. – Он «сел» на телефон и «висел» на нём до самого ужина. Я могла бы попытаться принудить его извиниться, но мне хотелось, чтобы он сделал это по собственному желанию, а не по указке, чтобы это вышло у него естественно, от души… Только откуда быть его доброму желанию?.. Вот и живу, стараясь заглушать в себе боль обид. Боже мой, как хочется доброты сильного порядочного человека, чтобы не губили душевные невзгоды!..