Эффект бабочки в СССР

Если письмо было бы одно, то, скорее всего оно пошло бы к черту. Анонимка и анонимка, мало ли у нас жалобщиков? Два письма — из одного и того же района — это уже настораживает. Но если три письма, и всё в пределах прямоугольника из одних и тех же четырех улиц — это о чем-то говорит. Либо у нас завелся очередной дятел, который будет стучать и заваливать редакцию корреспонденцией, либо там реально происходит какая-то муть. Ну, не бывает таких случайностей!

Я поднял трубку телефона, покрутил диск и, дождавшись ответа, сказал:

— Алло! Соломин? Привет! Белозор беспокоит. У вас специалист по почеркам есть? Да тут анонимками завалили, хочу понять — это одна и та же дурная баба писала или разные… Нет, ничего серьезного. Рыба вонючая, соседи наглые, продавцы недобросовестные. Конечно, если что-то вопиющее — сразу к вам! Ну, хорошо, тогда после обеда — к тебе, с бутылкой конфет для эксперта.

* * *

Дубровицкий межрайонный отдел судебных экспертиз в лице Прокофия Ивановича Углежогова подтвердил: письма написаны разными людьми. Углежогов спрятал коньяк за пазуху, почесал волосатые уши, поправил очки на мясистом носу и сказал:

— Вы обращайтесь, если что. С вами приятно иметь дело.

Еще бы — бутылку за то, чтобы глазом глянуть на три листика в клеточку. Зато — ответ на мучающий меня вопрос я получил: там действительно что-то происходило. Район магазина «Раиса» в народе звали Резервацией — он с двух сторон был окружен промзонами — Гидролизного и Керамико-трубного заводов, с третьей к нему примыкали малосемейки, целых три в рядок. А с четвертой находились посадки — ряды сосен, которые еще в довоенные времена высадили на месте городской свалки. Сама Резервация представляла собой дивную смесь из построенных при Сталине двухэтажных домов с крохотными квартирками и частного сектора, который состоял из небольших домиков, похожих на узенькие пенальчики. Жители обоих типов строений вели скорее сельский, чем городской образ жизни. Огородики, курятники, сарайчики — вот это вот всё.

Магазин «Раиса» был тут центром мира. Монументальное одноэтажное кирпичное здание, выкрашенное в чудовищный розовый цвет, тяжелая дверь с мощной пружиной, которая захлопывалась так, что одним ударом могла убить человека, высокие ступеньки… Ни одной Раисы среди продавщиц не наблюдалось. Было две Тамары и одна Галина. Все — возрастные дебелые тётки, с одинаковыми химзавивками на выбеленных перекисью водорода волосах. Командовала парадом там таинственная личность по фамилии Железко и с инициалами С.С. По крайней мере, это я прочел на одном из информационных стендов, или как они назывались в это время?

— Почки свиные стоит вымачивать в молоке! Что вы мне рассказываете, Ильинична? Менять молоко нужно каждый час…

— Ой, Николавна, я водой залила, на ночь поставила, утром приготовила — и пальчики оближешь!

— Глупости, вы вроде взрослая женщина, а такую ерунду порете… Вода мочевину не вымывает, будут почки с душком!

— Это вы — с душком, и советы ваши тоже… Молоко переводить, поглядите на нее! — две старушенции, толстая и тонкая, всполошили всю очередь в мясной отдел.

Люди даже успели разделиться на две партии — молочную и водяную, но одна из двух Тамар, щелкнув костяшками на счетах и отсыпав сдачи очередному покупателю, громогласно заявила:

— Почки кончились! Последние продала!

В магазине едва не началось второе восстание Спартака:

— Но как же!

— Мы три часа стоим! Завезли машину мясных продуктов! Где всё?

— Позовите заведующую!

Заведующая пришла сама — на крики разъяренной толпы. Тощая, носатая, со взглядом железной леди, высокая брюнетка с проседью. Вот уж где фамилия подходит ее носителю!

— Хорошо, хорошо, я могу выбросить свиные головы. Я их еще не оформила, но если хотите… — со вздохом, как будто делает большое одолжение.

Народ единодушно проголосовал за свиные головы. Это было лучше, чем ничего. Они еще выбирали — какая пощекастее. И благодарили товарища Железко так, как будто она эти головы сама на огороде вырастила. Та, как будто смилостившись, махнула рукой:

— А, Бог с вами, еще говядину выброшу к вечеру.

Я мысленно ей поаплодировал. Артистка! Манипуляторша! А народ-то как ведется: царь хороший, бояре плохие. Заведующую позвали — так и мясо какое-никакое в продаже появилось. А эти три грации выполняют роль громоотвода, их тут хором ненавидят. Правда, этим теткам как с гуся вода — толстокожие, хрен пробьешь!

Наконец подошла и моя очередь.

— Бутылку минералки, пожалуйста. Скажите, а «Зубровка» в продаже есть? — я специально назвал нечто не слишком популярное, чтобы иметь возможность спрыгнуть.

— «Русская» осталась, — буркнула одна из Тамар. — А вы не местный?

— Дубровицкий, но в вашем магазине бывать не доводилось. Нет, «Русскую» не надо.

— Поня-а-атно, — она поставила на стол бутылку «Ессентуки» и взяла деньги. А потом добавила непонятно: — Ну, может что-то и подвезут.