Эффект безмолвия

«Но тогда я сам могу попасть под удар, – напомнил он сам себе спустя мгновенье. – В программе есть моменты, в которых я не уверен: щелбан, например. Обвинения главного врача. Кое-что можно было и вырезать. Но вырежешь часть – обвинят, что вырезал суть. Пусть идет в эфир, программа хорошая, там посмотрим, я и так хожу по краю обрыва – это долго не продлится…»

Если кто-то, образно говоря, стоит или сидит на ком-то, то любое возражение снизу он будет воспринимать неприязненно – как попытку пошатнуть собственное положение. Если кто-то стоит или сидит на ком-то долго и привычно, то он будет воспринимать неприязненно даже просьбу снизу о том, чтобы стоять или сидеть поаккуратнее.

Журналисты маленького нефтяного города давно посеяли среди чиновников такую о себе славу, что на них можно стоять, сидеть и даже гадить на них. Все это журналисты должны сносить безропотно – поскольку их обязанностью считалось угодничество власти.

Неуважение журналистов властью – это первое с чем столкнулся Алик, придя в телерадиокомпанию маленького нефтяного города. Оно было оправданно, поскольку никто из журналистов не пользовался своими правами, обеспеченными Законом, все права проистекали исключительно из желаний тех, о ком делается программа, или из желаний заказчика. Журналистам отводилась роль, по сути, безмолвных тряпок. Алик пытался увлечь журналистов собственным примером, но эти попытки ни к чему не привели. Каждая из этих попыток заканчивалась скандалом – потому что чиновники не привыкли…

***

Алик сидел в домашнем кресле и размышлял о народе, к которому обращалась его телепрограмма:

«Здешние люди, как сибирские сосны – шевелятся только тогда, когда просыпается тревожащая их сила, и так же, как сосны они не сдвигаются с места. Они могут выглядеть грозными, могут размахивать лапами, но все равно не сдвигаются с места. Видимость их движения создает только скольжение теней возле них».

ПОДГОТОВКА ВОЗМЕЗДИЯ

«Мощная уверенная походка отличает слонов и чиновников».

Юридический отдел больницы маленького нефтяного города был набит сотрудниками до отказа, потому что основой медицинской деятельности давно стало не лечение, а хорошая отчетность, а значит, отсутствие выигранных больными исков.

– Подал иск, молодец, – похвалил Хамовский Прислужкова. – Я не люблю суды, но мы подберем тебе судью, который решит дело в твою пользу.

– Спасибо, Семен Петрович, – закивал головой главный врач. – Я посмотрел запись. Он же меня унизил и оскорбил. Надо смывать телепятно кровью этого журналиста. Оказался бы он на моем операционном столе в бытность моей работы хирургом, особенно после хорошего дня рождения, уж я бы его… И зашил бы ему внутрь не только грязные хирургические перчатки с пропитанными его нечистой кровью ватными тампонами, но и диск с его программой. Мерзавец. Он даже тявкал на меня, что я не первый врач на его счету. В коридоре – с глазу на глаз.

– Да ты что!? – восхитился Хамовский. – Вот поганец. Тогда его надо уничтожать, уничтожать.

– Тут суть не только в медицине, – напомнил Бредятин. – Алик словно с цепи сорвался. Прошелся по статье самого Президента России своими грязными лапами. На «Единую Россию» покусился, а в ее составе пойдет на выборы вся элита нашего города.

– Его надо кончать, надо кончать, – затараторил Хамовский. – Давайте объединять телевидение и газету. Давайте реализовывать этот план. Ты, Квашняков, станешь над объединенной структурой, а Алику как лишнему главному редактору мы пинка под зад.

– Я уже устал Семен Петрович, – заканючил Квашняков. – С этими журналистами одни проблемы.

– Ладно тебе плакаться, – отрезал Хамовский. – Кто Алика в главные редакторы предложил? Ты. Тебе и расхлебывать.

– Но во главе слияния я не стану, хотите меня увольняйте прямо сразу, – изобразил жертвенность Квашняков.

– Ладно, тебя сделаем моим заместителем, будешь курировать СМИ, – согласился Хамовский. – А сами СМИ другому поручим. Да хоть твоему заместителю.

– Кстати, Алик в отпуске, по слухам в Египте, – проинформировал Бредятин. – Исполняет его обязанности Павшин. Надо реализовать этот план сейчас. Алик вернется, а все документы по слиянию уже подписаны.

– Инга, вызови ко мне Хиронову, – распорядился Хамовский в трубку.

Через несколько мгновений в кабинет Хамовского вошла миниатюрная женщина с вечно немытыми волосами.

– Присаживайтесь, – предложил Хамовский. – Тут у нас вопрос, можем ли мы в течение трех недель оформить все документы по слиянию телерадиокомпании и газеты, чтобы к Новому году у нас была новая структура СМИ?

– Я сейчас не готова ответить на этот вопрос, – проговорила Хиронова. – Надо изучить.

– Изучайте, но, чтобы к выходу Алика из отпуска основные мероприятия были выполнены, – приказал Хамовский. – А вы, Михаил Иудович, скомандуйте, чтобы на телевидении вышел сюжет, посвященный награждению меня службой судебных приставов за содействие правосудию на территории нашего города, а то при Алике там шла только информации о моем уголовном деле.