Эффект безмолвия

– Ну, когда напишете-то? – спросил он. – Что, раньше не могли?

– Так вы письма наши не получаете, – возразил юрист.

– Ну и что? – спросил Алик и продолжил по-дружески грубо. – Бездельники хреновы, только бы деньги получать, а не работать…

– Алик, посиди у меня в кабинете, мы сейчас закончим, – попросил Квашняков, таким тоном, словно решался вопрос о награждении или премировании.

– Мы с гражданами – только по закону, а это требует вдумчивости, – вставил слово Бредятин, принеся очередную бумагу. – Для вас же стараемся, подождите чуток…

Алику надоело ждать, и он уехал в телерадиокомпанию, где зашел в свой бывший кабинет, кабинет главного редактора, сел в кресло и задумался:

«Любая религия, в том числе и религия власти, создает определенный человеческий сплав, приход, и дает методы его обработки, но ни одна религия не ставит целью сделать из человека идеальный проводник, потому что в этом случае человек будет способен к усвоению различных знаний, что разрушительно для конкретной религии и конкретного сплава. Вот он идеал сплава этой власти: хамовитый, бредовый, а когда надо обмануть – оборачивается квашней…»

Дверь в кабинет открылась, и в нее вошли, уже не спрашивая разрешения, Квашняков, Бредятин, юрист Солодов и Плутьянова из отдела кадров.

– Все сделано по первому классу, как просили, – ехидносладостно произнес Бредятин.

На стол перед Аликом легли документы.

– Вам надо расписаться, что ознакомлены, – потребовала Плутьянова.

Алик прочитал заглавие:

«Распоряжение об увольнении».

Он расписался.

– Теперь распишитесь в получении трудовой книжки, – попросила Плутьянова и протянула Алику документ.

Он опять расписался, открыл книжку.

«Уволен в связи с неоднократным неисполнением работником без уважительных причин трудовых обязанностей…»

Статья была плохая.

– А теперь мы с вами расстаемся, – сказал Бредятин, увидев, что все формальности соблюдены.

– Успехов в дальнейшей жизни, – с улыбкой пожелал Квашняков.

– Вы не будете писать на нас в суд? – с опаской спросил юрист Солодов.

– Я имею на это право? – задал глупый вопрос Алик.

– Имеете, – ответил Солодов.

– Раз имею, может, и напишу, – ответил Алик. – Это вас уже не касается.

Он сам удивлялся себе – своему спокойствию. Кипящее через край содержимое кастрюли всегда зальет огонь собственной жизни. Поэтому не позволяйте мозгам закипать. И, наоборот, всегда стремитесь перекипятить мозги своих врагов – тогда они уничтожат сами себя.

Похоронная команда администрации маленького нефтяного города покинула кабинет главного редактора телерадиокомпании маленького нефтяного города. Алик вышел вслед за ними, а дальше их пути разошлись в разные стороны.

***

Алик вернулся домой, и ему казалось, что кончается сама жизнь, потому что он любил журналистику, как саму жизнь, или жизнь он особенно полюбил тогда, когда

пришел в журналистику. Счастье кончалось, – понимал он, – и не потому, что он был уволен, а потому что понял место журналистики и заниматься ею более не хотел.

У порога его встретила Марина.

– У тебя появились морщины, – сказала она. – Особенно они заметны, когда ты улыбаешься.

– Ну и что? – спросил Алик. – Мы же стареем.

Только наука и отстраненное отношение к жизни позволяют не сойти с ума от осознания, что за кромкой смерти с любимыми уже не встретиться никогда.

– Я думала, что ты никогда не постареешь, – грустно ответила Марина.

«Я тоже думал», – загрустил Алик, глядя в любимые глаза, и внезапно вспомнил слова Рифмоплетова:

***

У тебя морщинки, милый друг,

У тебя седые волосы,

И откуда, и зачем, и как-то вдруг…

Остаешься прежним только голосом

И глазами – каплями росы –

Той, что на рожденье выпала,

Не гляди, родная, на часы…

***

Последнюю строку Алик забыл, и грусть еще сильнее овладела им. Он вспомнил, как проходя по рынку, услышал за своей спиной злую фразу:

– Вон он идет. Раньше «Дробинку» выпускал, а теперь главный помощник мэра!

Эта неправда тогда иглой вошла в сердце.

«Но как этим людям воспринимать меня? – спросил он тогда сам себя. – Они не читают газеты и мои книги, не смотрят мои программы и ориентируются лишь по внешним факторам. Раз Хамовский поставил на должность, то, значит, – я полностью принадлежу главе маленького нефтяного города. Типичная мозговая модель, почти мозоль».

ЭПИЛОГ

«Мечущийся в узком пространстве полетит дальше только при выходе».

На этом история не заканчивается, но закончился путь нашего героя от самой нижней должности в газете маленького нефтяного города к вершинам успеха и обыкновенному для честных главных редакторов концу.

Спустя всего три месяца после увольнения, проведя тщательный анализ претензий Хамовского, Алик даже через суд маленького нефтяного города восстановился на работе, снял дисциплинарные взыскания и получил деньги за вынужденные прогулы, но это не было победой.

Распоряжение о ликвидации телерадиокомпании, руководимой Аликом, Хамовский подписал точно в тот день, когда суд восстановил Алика на работе, но это была типичная его манера: не только делать зло, но и делать его показательно и демонстративно.