Эффект Доплера (СИ)

«В связи с неожиданной смертью Ричарда Хортона, который состоял в группе тяжело избитых парней около сгоревшего особняка Нормана Прайса, были предприняты меры по защите остальных подростков. Напоминаем, спустя некоторое время один из этих парней совершил самоубийство в больнице. Его звали Эндрю Спаркс. Ричарда Хортона выписали из больницы вчера вечером. Ночью его убили около собственного дома, когда тот шёл к контейнеру с мусором. Очевидец — сосед, живущий напротив, видел в окно, как на парня напала девушка. Лица он её, к сожалению, не видел. Остальные пострадавшие на данный момент находятся в больнице. Если вы что-то знаете о произошедшем — просьба обратиться в здание местной полиции Ричмонд-Хилл. Будьте бдительны и осторожны».

Ещё один. Осталось трое, значит. Мне, конечно же, жаль парней, но за что их так зверски избили? Может, они действительно были виновны в чем-то? Справедливость ведь в любом случае восторжествует. А в новостях не зря говорится о том, что к оставшимся троим парням подставили охрану. Люди боятся, только вот кто за всем этим стоит?

Саманта медленно подплывает ко мне и садится рядом. Шепчет на ухо:

— Я думаю, моя мать к этому причастна.

— ЧТО?! — ору я, и она умоляюще смотрит мне в глаза. Ты что, смеёшься надо мной? Почему почти во всех бедах мира замешана твоя мать?

Наши лица в паре сантиметров друг от друга. Я успокаиваюсь за считанные секунды и отвожу взгляд. От неё пахнет чем-то знакомым. Приятным. Сэм продолжает:

— Я знала Эндрю и Ричарда. Они были ну просто кончеными уродами, — первый слог предпоследнего слова она тянет, скрутив свои губы трубочкой, преподав комичность всем этим словам. Но я внимательно слушаю, вдумываясь в каждое слово, стараясь понять, зачем матери Сэм делать подобные вещи.

— Они оба сидели сзади меня в колледже.

— Что? Они учатся здесь? — не понимаю я.

— Да нет же. Там, в родном городе, откуда я сбежала. Они все оттуда. Особняк твоего отца находится неподалёку от моего города. Они, между прочим — соседи.

— Кто соседи? — я снова врубаю дурака.

— Наши с тобой прошлые города — соседи. Там, где мы родились. Ты всегда был в трёх часах езды на машине от меня, — она улыбается. — Особняк твоего отца — граница между ними.

Я начинаю понимать. Мы с Сэм из разных городов. Отец выбрал в любовницы женщину, которая живёт как можно дальше от нашей семьи. Что же, вполне логично.

— Я видела твоего отца, Кью, — мрачно говорит Саманта. — Он переступал порог нашего дома лишь однажды. Он был очень на тебя похож, теперь я понимаю, почему при нашей с тобой первой встрече я вдруг задумалась о том, что где-то раньше тебя видела.

— Я ни капельки на него не похож! — взрываюсь я и подскакиваю с дивана. Выключаю телевизор. Швыряю пульт в сторону. Нат и Ари смотрят на меня с недоумением из кухни. Я киваю, мол, все нормально. Не рыпайтесь. Не трогайте меня.

Знаете, сейчас самое время сказать что-то вроде: «я — зло, я — ярость».

Мне надо подышать свежим воздухом. Я хватаю своё пальто и выскальзываю на улицу, бросив Сэм одну на диване. Я буквально чувствую, как она сверлит мою спину взглядом, пока дверь не прекращает этот зрительный контакт. Контраст из тёплой комнаты с камином в холодную морозную осень оказался не таким уж и простым на первый взгляд. Я закутываюсь в шарф и надеваю кожаные перчатки. В них держать сигарету очень неудобно, такое ощущение, будто она вот-вот сломается. Я совсем её не чувствую в своих пальцах, но кое-как закуриваю. Ледяной ветер хлестает по моим порозовевшим щёкам. Мой нос за секунду окрашивается в красный. Но лучше уж стоять здесь, чем находиться в гостиной рядом с Сэм, которая пытается вернуть меня в прошлое, заставляет вспомнить своего отца, его внешность, которую я так старательно пытаюсь забыть по сей день. Он был чудовищем, моральным уродом, конченой мразью. Зачем вспоминать такого человека? Если бы у меня была возможность вновь стереть память, я бы незамедлительно это сделал. Отдал бы всё, что у меня есть, за возможность не помнить этот кошмар, который преследует меня с детства. Иногда я думаю о том, что уж лучше бы я ничего не помнил. Совсем. Мать, которая умерла на моих глазах, когда мне было 5. Я до сих пор помню алые струйки воды, стекающие на белый кафель на полу. Она окрашивает платье Джуди в красный.

Джуд.

Она всегда была рядом, когда в моей жизни всё было так хреново. Но даже эту девушку я был бы не прочь забыть. Я чёртов эгоист и трус, который пытается сделать свою жизнь лучше. Избавить себя от кошмаров, мучающих меня второй год. Другой бы на моём месте принимал их как должное — расплату за то, что не спас Джуд в том доме, позволил ей закрыть моё тело от пули её собственным.