Эффект Марко

– Когда пропадает человек, это всегда большое горе, но, к сожалению, расследование по прошествии столь длительного времени представляется довольно безнадежной задачей.

– Я знаю, но по-прежнему не теряю надежду. Вильям такой замечательный человек…

Взгляды Карла и Ассада встретились. Им предстоит нелегкий разговор.

– Мы были у него на работе, поговорили с начальником и несколькими коллегами, – приступил к делу Мёрк. – В первую очередь чтобы немного прояснить, что он делал в Камеруне. Он рассказывал вам что-нибудь о предстоящей поездке?

– Да, ему совсем не хотелось никуда ехать. Тильда тогда лежала в больнице и чувствовала себя неважно, так что Вильям с радостью остался бы дома, чтобы поддержать ее и меня. Такой уж он человек, – сказала она, подчеркнув свои слова грустной улыбкой.

– То есть ему приказали поехать?

– Да; правда, совсем ненадолго. С одной ночевкой, насколько я помню.

– А цель поездки была какова?

– Одного из местных посредников подозревали в побеге и краже средств из фонда государственной поддержки.

– Одного из местных?

– Ну да. Парня по имени Луис. Луис Фон. Человек, с которым он не раз встречался и который, по рассказам Вильяма, прекрасно выполнял свою работу. На самом деле Вильям не поверил в эту историю. Еще тут возникла странная эсэмэска, которую Луис прислал Вильяму, и он никак не мог ее разгадать. По крайней мере весь вечер перед поездкой Вильям просидел в комнате Тильды, пытаясь понять, что означало это сообщение, но, кажется, это была какая-то бессмыслица.

– Он показывал вам это сообщение?

– Да. Тильда прекрасно расшифровывает всякие эсэмэски, но тут и она ничего не поняла.

– Вы разговаривали с Вильямом, после того как тот прибыл в Яунде?

– Нет, но он звонил, как только приземлился в Дуале; он так всегда делает. Жаловался на жару и в который раз сожалел, что находится не дома.

– Но ничего не сказал о том, что прилетит на следующий день?

– Нет.

Карл услышал, как Ассад вновь заскреб щетину. Не оставалось сомнений в том, что арабские мозговые извилины ворочались и скрипели.

– Я сожалею о своем прямом вопросе, но что вы скажете по поводу подозрения в самоубийстве?

Она улыбнулась – запросто, без всяких условностей.

– Вильям абсолютно не такого склада. И он был доволен своей жизнью и работой. Единственное, что тяготило его, это состояние Тильды. Он никогда никого не оставил бы в беде, тем более нас.

– И между вами все складывалось хорошо?

Малена закивала. Сначала быстро, потом чуть медленнее. Словно заданный вопрос высвободил в ней энергию, копившуюся и сидевшую в ней слишком долго. Она не испытывала колебаний, однако ментально пребывала в том состоянии, когда мозг уже отказывался воспринималась печаль.

– Мы были родственными душами, вам это говорит о чем-нибудь? – Малена резко взглянула на Карла, и от этого ему стало неприятно, как будто эта женщина разоблачила его насущное взаимодействие с чувством любви.

Ассад угрожающе передвинулся на край кресла. Исходная реплика для потенциальной шоковой терапии наконец созрела.

– На его работе мы получили кое-какие сведения о том, что у Вильяма, возможно, имелись некие пристрастия, о которых вы могли быть не в курсе. У вас есть какие-нибудь идеи на этот счет?

Она покачала головой.

– Да нет, Вильям всегда был очень открыт во всем. На самом деле, для него существовали лишь три действительно важные вещи в жизни: на первом месте Тильда, затем я и, наконец, работа. – Малена улыбнулась, словно все, что касалось его личности, было непоколебимо. – А о чем вы думаете?

– Вы говорите, открыт во всем?

Карл не знал больше никого, кто, кроме Ассада, был бы способен выпалить в воздух фразу настолько флуоресцирующую, что она продолжала висеть и светиться еще долгое время после окончания беседы.

– Даже в отношении самых интимных вещей? Сексуальных фантазий и тому подобного?

Малена чуть не рассмеялась – по-видимому, потому, что сексуальные потребности Вильяма в ее представлении были весьма предсказуемыми и невыдающимися, – но затем подавила в себе этот порыв.

– А что вы подразумеваете под фантазиями? И что тут такого? Или у вас они никогда не возникают?

Здесь улыбка Ассада, вероятно, оказалась слишком снисходительной, учитывая последовавшую за ней фразу.

– Возникают-возникают, но уж никак не в связи с молоденькими мальчиками и девочками.

Женщина была шокирована. Она принялась сосать нижнюю губу; лицо ее побелело гораздо быстрее, чем Карл мог себе это вообразить. Затем Малена схватилась за край платья и затеребила его с такой силой, что заскрипела ткань. На мгновение она утратила дар речи, но голова ее качалась, как метроном, и слова были готовы вот-вот слететь с языка.

Наконец она заговорила – медленно, но как будто нанося словами удары:

– Ты что, только что сказал, что Вильям подозревается в педофилии? Ты это утверждаешь, недоумок несчастный? Да? Отвечай же, я хочу услышать ответ из твоей вонючей пасти, слышишь?

Ассад абсолютно по-библейски склонил голову и подставил вторую щеку. Ситуация грозила молниеносным развитием.