Читаем Эфиоп, или Последний из КГБ. Книга II полностью

Эфиоп, или Последний из КГБ. Книга II

«Что каждый день происходит в 10 утра? Промтоварные магазины открываются, что ли? — спрашивал себя Нуразбеков. — Что каждый день происходит в 16.00?»

И не мог ответить.

Еще странность: в субботу и воскресенье купидоны не кусались. Выходные у них, что ли? Опрос потерпевших: внезапная острая боль, как от укуса пчелы. Что еще? Почему именно Садовое кольцо, а не Чертаново? Почему именно на перекрестках Садового кольца кусаются купидоны? Что там — на этих перекрестках? — спрашивал себя Нуразбеков.

Ну что может находиться на перекрестках Садового кольца, кроме светофоров? Светофоры. Светофоры, что ли, притягивают к себе купидонов?

Нуразбеков опять опросил 5346 миловидных женщин — все в момент укуса проходили мимо светофоров. Со многими Нуразбеков имел душевный контакт. Просил, если можно, показать укус. Разглядывал и массировал им мягкие части. Вскоре Нуразбекову надоели миловидные женщины. Что же все же происходит на московских перекрестках? Светофоры, что ли, кусаются?

«Конкретно: что вы видели, проходя мимо светофора?» — спрашивал он каждую миловидную женщину.

«Не помню» — 1341 ответ.

«Милиционеров» — 2005 ответов.

«Газетный киоск» — 1604 ответов.

«Пьяных мужиков» — 302 ответа.

«Цыганок» — 34 ответа.

«Нищих» — 32 ответа.

«Машину с подъемным краном» — 28 ответов.

Нуразбеков изучал ответы. Милиционеры, киоски, пьяные мужики, цыганки и нищие не вызывали у него подозрений. Непонятна была машина с подъемным краном. Он опять опросил 28 миловидных женщин — что за машина с подъемным крапом?

«Машина, — ответили они. — С подъемным краном. С ее вышки ремонтировали светофоры».

Замкнутый круг. Кто кусается?! Купидоны метят в сердце, а тут укушены мягкие части. Нуразбеков хотел было опросить милиционеров, киоскеров, пьяных мужиков, цыганок и нищих, но понял, что на это уйдет вся жизнь. Внезапная мысль озарила его: все вышеперечисленные сограждане работают с утра до вечера, а вот ремонтные машины подъезжают к своим светофорам к 10 утра, а к 4-м шабашат. Тогда он помчался на Московский ремонтно-электрический завод, предъявил документ и, всей собственной задницей чувствуя опасность, прошел через проходную. Он пошел по аллейке к заводскому управлению и у бюста Ленина был больно укушен в то самое место. Он огляделся. Никого рядом не было, лишь какой-то мужичок скрылся за углом управления. Нуразбеков, почесывая укус, поискал под ногами, поднял металлическую скобу, принес в кабинет директора, предъявил документ, положил скобу ему па стол и спросил:

«Что у вас тут происходит?»

«Что, что… — плаксиво ответил директор. — Все ходят с распухшими задницами».

На следующее утро нарядом милиции во главе с Нуразбековым была арестована злостная хулиганская бригада слесарей-электриков-ремонтпиков в составе Семэна и Мыколы, которые из «садистских побуждений» (так в протоколе; на самом деле — для смеху и скуки ради) обстреливала миловидных гражданок из рогатки проволочными скобками сверху вниз с подъемного крана своей ремонтной машины.

За что и получили по заслугам — Семэна и Мыколу судили скорым судом и выслали за 101-й километр на западную границу па принудительные работы, где они до скончания Олимпиады приводили в порядок железный занавес со свисающей бахромой колючей проволоки. Знаменитый занавес не был похож на райские врата, его следовало приукрасить. Семэн и Мыкола поменяли сгнившие деревянные столбы на бетонные сваи, калитку в Чопе заменили красивыми воротами, сам занавес покрасили в изумрудно-зеленый цвет, над воротами на хромированных болтах и гайках смонтировали громадного латунного Мишку с пятью кольцами, а на чопском вокзале установили известную статую Вучетича, изображавшую могучего обнаженного кастрата с треугольником вместо Кюхельбекера, самозабвенно перековывающего меч на орало.