Егерь

— Это тебя уже не касается. Довольно и того, что Герман меня вычислил. Но я действительно могу отпустить мальчишку. Брось свой проклятый жезл вниз и пускай парень прыгает следом. Там внизу уже достаточно мешков с песком, чтобы он не переломал себе ноги. Подумай, Мария — сейчас в твоих руках его жизнь. Герман рисковал своей жизнью ради него, а ты так легко убьешь нас всех? И его? Не верю!

— А ты проверь! — презрительно выкрикнула Мария, не отводя жезла от края стены.

Я взглянул на девушку. В её воспаленных, мокрых от слез глазах читалась неуверенность. Она блефовала. Не могла она пожертвовать ни своим ребенком, ни мной. Единственное, чего я не смог прочесть в её взгляде — это что она в действительности собирается делать. Думаю, она и сама тогда не знала, как правильно поступить. По сути, весь наш мир рухнул в один миг. Герман и Саша погибли. Внизу нас ждал вооруженный Оан и дикий, никем не управляемый зверь. Это если не считать сотни сотрапезников, которые могли вернуться в любой момент. Да и самого Боровского со счетов сбрасывать было рано. Он проиграл маленькое сражение, но по-прежнему обладал огромными ресурсами — как людскими, так и материальными. Он найдет способ усмирить разбушевавшуюся стаю медведей, а после займется нами и крепостью.

— Ну, что ты решила? — прервал затянувшуюся паузу Оан. Видимо висеть на крепостной стене в тяжелом скафандре было делом не из легких. — Молчишь? Ну и черт с тобой!

И Оан пошел ва-банк. Мы с Марией синхронно подняли головы, увидев, как перед нами вверх пролетело что-то круглое. В следующий миг этот небольшой шар взорвался, ослепляя нас. Будто тысячи игл мгновенно пронзили мои глаза. Рухнув на пол, я услышал, как Мария запустила электродуговую пушку. Время вдруг поползло так медленно, как ползет улитка по листу. Я смог отчетливо различить все звуки, которые сопровождали наши последние мгновения на этом свете.

— Прости, малыш, — прошептала Мария, прижимаясь горячим поцелуем к моему уху. Девушка прижала меня к себе, и в этот самый момент раздался оглушительный раскат грома.

Если быть честным, я не думал, что умирать настолько легко. Ни тебе предсмертных мук, ни агонии. Видимо, Мария была права. Так, конечно, лучше, чем получить смертельный ожог бластером, а потом медленно умирать, глядя на дыру в своей груди и чувствуя запах своего же изжаренного тела. Единственными неудобствами, которые доставила мне смерть, были полная слепота и глухота. Я ничего не видел и не слышал, только чувствовал, как обнимает меня Мария. Тоже забавное открытие. Раньше я думал, что смерть — это нечто сугубо личное. Умирать можно хоть целым куренем, но за чертой ты остаешься один на один с богами. Так учили нас шаманы. Ан, нет. Мария померла вместе со мной, но после смерти никуда не делась. Она по-прежнему обнимала меня и гладила по голове. Я чувствовал, как ее горячие влажные губы что-то пытаются сказать мне на ухо, но никак не мог расслышать, что именно.

А потом я медленно начал проваливаться в чернь. Это была легкая смерть. Омрачил ее лишь чей-то страшный нечеловеческий крик, расслышанный мною перед тем, как окончательно покинуть этот мир.

Глава 32

Эпилог

Я открыл глаза, но не понял, где нахожусь. Приятный бархатный свет обволакивал и ласкал, но глазам все равно было больно. Постарался сфокусировать взгляд, но ничего не вышло. Сплошная пелена. Пришлось вновь прикрыть веки.

Прислушался к себе: ничего не болит. Немного мутит, кружится голова, но в теле ощущение легкости. Попробовал поднять руки и понял, что это не так-то и просто сделать. Движения получались скованными и неуклюжими, и был я почему-то весь мокрый. Влага испарялась с моего тела, радуя прохладой. Руки пришлось опустить — слишком тяжело было держать их перед собой.

«Я умер?» — пронесся в голове вопрос, но потом всплыл и ответ: я чувствую свое тело, слышу биение собственного сердца и дышу. Мертвым не нужен воздух. Мертвые не ощущают холода или тяжести. Я точно жив. Но где я?

Вновь попытался открыть глаза. На этот раз картинка получилась более четкой, но для достижения такого эффекта пришлось сильно напрячься.

Медленно поворачиваю голову в сторону. Вижу белую стену. Перевожу взгляд наверх и понимаю, что нахожусь в каком-то помещении с приглушенным светом, он мягко проникает прямо из стен и потолка. Углов в комнате нет. Стена, плавно искривляясь, переходит в потолок, а затем также плавно переходит в стену на другой стороне.

Там меня ждет неожиданный сюрприз — возле противоположной стены в прозрачном саркофаге, полностью заполненном водой, лежит, а точнее, парит в невесомости какая-то девушка. Волос на голове у девушки нет. Она, кажется, обнажена, впрочем, как и я сам. Пытаюсь разглядеть собственное тело и начинаю паниковать. Вместо себя самого я вижу тело взрослого мужчины. Крепкая грудь, рельефный пресс, волосы на лобке, сильные ноги. Долго разглядывать я себя не могу — быстро затекает шея, и я резко опускаю голову обратно, чувствительно прикладываясь затылком. В изумлении разглядываю большие кисти своих рук.