Его другая любовь

Нет! Это последнее, что мне нужно. Я вдруг поняла, как буду выглядеть, если все выйдет наружу: «Господин полицейский, я думала, что мой бойфренд затеял интрижку на стороне. Меня это вывело из себя, я слетела с катушек и расколотила все в доме, а затем начата разыскивать его пассию. Сходила к ней на работу, обманом проникла в дом. Украла ее вещи, послала их на собственный адрес. По ее кредитке заказала воздушные шары, и все для того, чтобы со стороны она выглядела сумасшедшей».

Ну почему, почему я не спросила Пита, что происходит, когда обнаружила CMC-сообщения? Что бы из этого вышло? Думаю, он сказал бы мне правду, и я спасла бы себя от двух недель ада. Не разгромила бы собственный дом, не стала бы лгать. Не искала бы Лиз и не вела себя как безумная, надрывая свое сердце. И не побежала бы к Кэти, не позвонила ей, а она не посмотрела бы на меня с презрением.

Надо было просто спросить Пита. Но я боялась его потерять. А теперь, если он узнает о том, что я натворила, он точно уйдет. На его месте я бы ушла. Ну ладно, выбора у меня нет.

Я глубоко вздохнула и сказала:

— Что ж, я тебе верю. Если она такая придурочная, тебе нужно поменять номер телефона. Прямо сейчас. И сообщи своему провайдеру, что тебя преследуют.

Он на секунду задумался.

— Но не сойдет ли она от этого с ума окончательно?

«Возможно, я уже сошла», — подумала я.

— Не по твоей вине, — твердо ответила я. — Сделай это немедленно. Это ее остановит.

И он все сделал. При мне поговорил с провайдером. Мне было очень стыдно за то, что пришлось развернуть эти боевые действия.

Повесив трубку, Пит повернулся ко мне.

— Надо ли сообщить в полицию?

Я притворилась, что обдумываю его предложение.

— Не надо. У нас нет доказательств. Никто не видел, как она проникла в дом, а если она посылала мне вещи, так это всего лишь поступок глупой девчонки. Не наигралась еще. Ты поменял номер телефона, и ей до тебя не дозвониться. Все должно закончиться. Что еще она может придумать? Ей тебя не запугать. Оставим все как есть.

— Может быть, ты права, — кивнул Пит. Он выглядел изнеможенным. − Я хотел поскорее прекратить это. Жалею, что встретил ее.

Он протянул ко мне руки, и я благодарно нырнула в его объятия. Мы сидели обнявшись, не говоря ни слова.

В ту ночь я не могла уснуть. Мне больше не надо было вставать и проверять его телефон, и я думала о Лиз в ее белой спальне. Она влюбилась в человека, а он обвинил ее в том, о чем она и понятия не имела. У него появились улики, происхождение которых она не могла объяснить. Наверное, это сводит ее с ума. Она не может понять, как ее вещи оказались в моих руках. Неудивительно, что она чувствует себя немного чокнутой.

Я думала о ее печальных маленьких посланиях, и мне было немного стыдно. Я не забыла, каково это — сильно увлечься кем-то. Это чувство ошибочно принимаешь за любовь. Да разве может быть иначе, если ты еще не любила? Любовь не проявляется в непреодолимом желании звонить кому-то. Любовь побуждает на свершение земных поступков: например, ты убираешь за любимым чашку после завтрака, хотя тебе не нравится, что он не хочет вымыть ее сам. Не нравится, но ты все равно продолжаешь его любить.

Я посмотрела на Пита. Он безмятежно спал. Лоб гладкий, дыхание глубокое и спокойное. Он не похож на человека, едва не потерявшего свою девушку и подвергшегося безумному преследованию.

В моем мозгу зародилось крошечное подозрение. Если он лжет, если заранее приготовил эту историю, то он очень изворотливый человек, и я его совсем не знаю.

А если у него все-таки был роман на стороне, то мой план сработал: возможно, он решил, что Лиз сумасшедшая. В этом случае он вывернулся из щекотливой ситуации, решил завязать с любовницей и продолжить удобную жизнь со мной.

Такая мысль меня взбесила.

Что делать, я не знала. Знала лишь, что нужно будет как-то объяснить шары, заказанные на понедельник. Если Пит не лжет мне и он поймет их значение, он позвонит в полицию. Тогда я узнаю все наверняка.

Глава 30

Воскресенье тянулось очень медленно. Мысли крутились вокруг шаров: как отменить заказ? Я нервно кусала губы, мысленно вспоминала события последних двух недель. Когда Пит увидит шары, он и сам рехнется.

Пока он ни о чем таком и не думал. Он был очень заботлив — хлопотал, как наседка, словно я заболела. Сказал, что почувствовал облегчение: накоиец-то мы всё выяснили, теперь можно расслабиться. Он не хотел ничего скрывать от меня. Потом сообщил, что накануне, на свадьбе, я выглядела сногсшибательно. Может быть, мы задумаемся над официальным оформлением наших отношений?

Все это должно было осчастливить меня, ведь он сделал мне предложение. Как ни странно, восторга я не испытала. Не ощутила я и успокоения от того, что жизнь вошла в привычную колею, не свернула на тупиковый путь. Я получила то, чего хотела, однако могла лишь ходить по дому, как привидение, и неотрывно думать о ней.