Его искали, а он нашелся (СИ)

Интересно, почему часть кровососов спокойно может жрать и пить нормальную пищу, расщепляя ее в пыль и даже не гадя, пусть и тратя на это силы, вместо их восстановления, а другим приходится едва ли не вручную вычищать оставшиеся со времен человеческого бытия желудки от попавшего в них шлака? В этом плане клопы поганые удивительно разнообразны, как и во всех остальных - их разновидностей в мире столько, что можно сломать голову, вплоть до того, что каждое гнездо со временем приобретает свои черты. Возможно, это потому, что они работают с эссенциями и оттого очень подвержены мутациям? Ведь как ты ни работай, а столь плотная субстанция, сжиженная концепция, фактически, все равно будет сифонить и просачиваться в тело. Даже в мое тело, что я не раз замечал и чистил после работы с сосудом! А уж у тварей, которые только на ней родимой и живут, все это выражено еще ярче, отчего они тем меньше изначальных людей напоминают, чем дольше живут и жрут.

Моя подчиненная, например, пить вино может сравнительно спокойно, хоть и тратит кроху сил на его расщепление, а вот кушать какой-то там гарнир у нее получается лишь за счет собственной прокачки - развитые статы позволяют не жадничать на дезинтеграцию сожранного прямо внутри собственного тела. Просто вкус вина ей нравится, и она может им наслаждаться, а то же молоко, особенно свежее, особенно человеческое и прямо из источника (желательно симпатичного и промытого мозгом) даже дает слабенький питательный эффект. Растительные соки, как и большая часть безалкогольных напитков, вообще неотличимы от затхлой воды - вкус она все равно различает, но инстинкты твари вызывают отторжение и не дают наслаждаться. Почему вино или, скажем, выдержанный зайнбергский ром сохраняют вкусовые качества и не дергают инстинкты, а пиво любых сортов уходит в утиль, она и сама понять не может.

- Сама не смей даже думать о слоеной петле, сестрица. - Пока я туплю, уйдя мыслями в глубины философских и научных размышлений, Дарящая сходу начинает строить менее опытную товарку. - Даже если сумеешь каким-то чудом провернуть организацию незаметно, то внимания привлечешь непоправимо много, и не известно, чье именно будет хуже - поистрепавшихся Очей и обозленного клира, али моих сородичей. Как минимум один из девятнадцати укоренившихся и сумевших нанести миру одушевленных реальный урон культов изначально позиционируется как полностью контролируемое образование.

Ага, тут я согласен, достаточно вспомнить Тавимарк (за которым я слежу, ведь именно там мы делали остановку перед прыжком на Аренам), где уже третий день бушуют те еще страсти, после того, как все три имеющиеся там культа стали достоянием общественности. Общественность представлена была спешно собранной следственной группой, в которую запихнули далеко не самых крутых и влиятельных дознавателей (те из влиятельных и опытных, кто остался жив, в своем уме и функционирующим, были нужны на других направлениях). Сами следователи были, может, слабоватыми, но снарядили их только в путь, имперская сокровищница раскрыла закрома, а храмы, включая служащие Гримментрею, щедро вливали золото в подобные начинания. Собиравшийся организовать себе повышение представитель Очей в Тавимарке сейчас отчаянно боролся за право дать следователям баснословную взятку, лишь бы сохранить жизнь если не себе, то своему роду.

Сохранит, наверное, хоть и повяжут его теперь такими кандалами и клятвами, какие потом будет годами ослаблять, потому что он хоть и накосячивший, но хоть какой-то профи, сравнительно верный Империи Веков, а таких сейчас большоооой некомплект. А ведь это еще группа следователей попалась достаточно чистоплотная и запуганная угрозами расплаты за вероятное злоупотребление служебными полномочиями. Многие будут слишком тупыми, чтобы всерьез испугаться, или слишком продуманными, чтобы попасться, начав делать личный гешефт, пользуясь неразберихой и открывшимися возможностями.

- Уж тебе я в этом поверю. - Чуть скривив губы в раздражении, без зашкаливающего восприятия и моего перка на улавливание мелких деталей вообще неразличимом. - Жаль, был бы повод немного приструнить храмы.