Его ночная гостья

Я не помню, где и когда у меня забрали все документы, напрочь стерлось из памяти и то, как я оставила где-то свой плащ. Более или менее я начала соображать, только когда оказалась в неприглядной комнате с одним-единственным столом посередине. Охранник, сопровождавший меня все это время по казематам местного РОВД, указал мне на стул, а сам вышел из комнаты, с лязгом закрыв за собой металлическую дверь. Я осталась одна молча сидеть, сложив на коленях скованные руки и глядя точно перед собой.

Я думала, что меня забудут здесь на полдня, но не прошло и десяти минут, как дверь снова распахнулась. На пороге стоял Станислав Носов – в мятых брюках, несвежей рубашке и с какими-то папками в руках.

– Евгения Максимовна, я занят расследованием убийства Дмитрия Седова. Хотел бы задать вам пару вопросов.

Я молча смотрела на майора.

Какие могут быть вопросы? Мое оружие у них есть, отпечатков пальцев в квартире Седова тоже более чем достаточно! Что им еще нужно? Чистосердечное признание? Так не получат! Я никого не убивала!

– Я хочу видеть Петра Красильникова, – глядя мимо Стаса, произнесла я.

Майор отрывисто хохотнул, прошел в комнату, опустился на стул напротив меня.

– О вашем неформальном общении с Петром Николаевичем я уже в курсе, – продолжая открыто ухмыляться, произнес он. – Но, к вашему несчастью, сегодня в пять утра полковник Красильников уехал в срочную командировку.

Я заскрипела зубами, но от нецензурщины удержалась – хватит с меня обвинений в убийстве, оскорбление должностного лица при исполнении служебных обязанностей только усугубит мою и без того плачевную ситуацию.

– К несчастью, Евгения Максимовна, ситуация складывается не в вашу пользу, – продолжал Носов. Ухмылка исчезла с его лица, но в глазах продолжали плясать недобрые чертики. Этот мент давно точил на меня зуб. Еще тогда – после взрыва возле студии – он с недоверием косился в мою сторону, задавал всякие ненужные вопросы и вот наконец-то загнал в угол! Теперь мне не отвертеться, явно был уверен он. Понимала это и я…

– Может, хотите в чем-то признаться? – спросил Носов.

– Нет, – покачала я головой.

– Что ж… – вздохнул он, – Ладно. Тогда, госпожа Охотникова, как вы объясните свое нахождение в квартире Седова?

– Я приехала, чтобы поговорить с ним.

– О чем? – Майор смотрел на меня в упор, мне некуда было деться от его пристального взгляда.

– Я работала когда-то на Дмитрия Валерьевича.

– Напомните, Евгения Максимовна, кем вы работаете?

– Я занимаюсь частной охраной.

– Вы были телохранителем Седова?

– До недавнего времени – да.

– То есть на сегодняшний момент вы им уже не являлись? – допытывался и рыл носом землю Стас.

– Нет.

– Тогда спрашиваю еще раз – что вы делали в квартире Седова сегодня ночью?

Я понимала, к чему идет весь этот разговор. Стиснула зубы и решила молчать.

– Вам нечего на это сказать? Тогда, возможно, у вас будет ответ на следующий вопрос?.. – гнул свое пакостный мент. – Как вы объясните, что Седов был убит из вашего оружия?

– У меня его украли!

– Кто?

– Не знаю!

– Вы писали заявление? – напирал Носов.

Я почувствовала, что теряю контроль над собой. На меня хотели повесить убийство, и при том количестве улик, которые были у бравых архаровцев, это была задача для дилетанта.

– Евгения Максимовна, минувшим вечером вы при мне просили своего друга Петра Красильникова проверить по базе данных племянника убитого – Максима Седова, – вытащил последний козырь из рукава Носов. – Зачем вам были нужны эти данные?

– Я буду разговаривать только в присутствии своего адвоката, – дабы не наговорить ничего лишнего, произнесла я.

– Что ж… Это ваше полное право, – легко оставил меня в покое Носов. – Но боюсь, что в этом деле вам не поможет никакой адвокат…

Я отвернулась от майора – слишком велик был соблазн кинуться на него, ударить по физиономии и заорать, что я никого не убивала.

– На автоответчике в квартире Седова ВАША запись, около трупа найден ВАШ пистолет, – выговорил Носов и поднялся с места. – А вы молчите, Евгения Максимовна, молчите, сколько вам будет угодно.

Он сделал несколько тяжелых шагов до двери, открыл ее, помедлил на пороге, измерил меня своим ледяным взглядом и только после этого посчитал нужным уйти. Тут же появился мой сопровождающий в форме.

– Пройдемте за мной! – велел он.

Меня повели по длинным коридорам, выкрашенным коричневой краской, с бесконечным количеством дверей. За одной из них мне и предстояло сидеть. Как настоящую уголовницу и подозреваемую номер один меня заперли в зарешеченной камере с лежанкой в углу. Ни при каких других обстоятельствах я бы даже не рискнула присесть на эту убогую подстилку. Но сейчас я была такая уставшая, измученная и замотанная, что ноги сами понесли меня в дальний угол.

Я прилегла на ободранный матрас, свернулась калачиком. Глаза закрылись сами собой, и я провалилась в тяжелую полудрему-полуреальность. Уснуть было невозможно – слишком много мыслей разом роилось и жужжало в голове. И слишком отчетливым было осознание того, что меня подставили!