Его одиночка

— Она очень нервничала, когда мы ехали сюда, — на выручку пришел Лавр. Он приобнял меня за талию и поцеловал в макушку.

— Понимаю, наша мать кого угодно может запугать, — Диана закатила глаза. — Сильно прошлась по тебе?

— Как сказать, — глубоко вздохнув, начала я, — было немного болезненно.

— Но Майя отлично справилась, — закончил Лавр.

— Ты главное не переживай, — ободряюще заявила Диана. — Я всегда за Лаврушу и за его счастье. Мама немного повздорит и смирится с тем, что мы с Лавром давно не дети и сами можем решать, с кем связывать свои судьбы. Просто она не очень любит перемены. Но уверена, сегодня всё пройдет замечательно. Всё-таки праздник.

Слова Дианы вселили в меня утраченную еще пару часов назад, уверенность в себе. Всё-таки у меня вроде бы как появился надежный тыл, а это уже весомая победа.

— А мать где? — спросил Лавр.

— Скоро должна приехать. Наводит красоту. Хочет сегодня выглядеть неотразимой. Будто с ней бывает иначе, — Диана закатила глаза. — Идемте лучше к столу. Хочу еще раз убедиться, что всё приготовлено как надо.

— Кто-нибудь еще будет?

— Лавруш, а кто еще? Мой сейчас тоже подъедет, выбирает лучший букет для будущей тёщи, — Диана игриво улыбнулась.

— Для тёщи? Так у тебя с Максом всё так серьезно?

— Более того! Он мне даже сделал предложение, — немного порозовев, призналась Диана.

— А где же кольцо?

— Решила пока не надевать, чтобы мать не шокировать. Пусть сначала всё узнает.

Похоже, Лидия Евгеньевна получала какое-то особое удовольствие оттого, что ее собственные дети испытывают некий страх перед ней.

Буквально через несколько минут к нам присоединился Макс — молодой человек Дианы. Невысокий, светловолосый с симпатичными веснушками на щеках. Яна увлеченно наблюдала за тем, как повар наполнял пирожные различной начинкой. Лавр что-то обсуждал с Максом, кажется, дело шло к тому, чтобы Макс влился в бизнес. Диана постоянно поглядывала на свои наручные часы и следила за тем, чтобы букеты, доставленные ко дню рождения Лидии Евгеньевны, были все до единого размещены в вазах с водой.

Вскоре Макс объявил, что во двор въехала машина именинницы. Все заметно оживились, а я вновь ощутила приступ неконтролируемой паники. Вроде бы уже давно не девочка маленькая, а волнуюсь так, что даже коленки трясутся.

Мы все дружно выходим в холл, чтобы торжественно встретить Лидию Евгеньевну. Но когда открылась парадная дверь, первой вошла не хозяйка, а длинноногая молодая женщина-брюнетка в шелковом платье винного цвета. А уже за ней вошла и Лидия Евгеньевна, держа в руках еще одну охапку цветов, которую тут же подхватила горничная.

Повисла неловкая и тягучая пауза. Я почувствовала то, как Лавр напрягся всем телом и плотно сжал челюсти. Темные брови сошлись на переносице и от веселого мальчишеского взгляда не осталось и следа. Диана тоже немного нахмурилась.

— Молодые люди, почему вы такие мрачные? — радостным тоном спросила Лидия Евгеньевна и сняла с лица солнцезащитные очки. — У нас ведь сегодня праздник. Проходи, дорогая, — обратилась женщина к гостье, которую привела с собой.

Вика благодарно улыбнулась Лидии Евгеньевне, а затем окинув нашу скромную компанию быстрым взглядом, остановила свое внимание исключительно на Лавре. Сумасшедший прилив злости и ревности вдруг больно сдавил мне горло.

28

Я чувствовала себя так, будто мне на голову вылили ведро помоев. Где-то на задворках сознания я понимала, что так просто этот праздник не пройдет. И Диана, и Лавр твердили, что у их матери всего лишь довольно сложный характер, но в конечном итоге она со всем обязательно смирится. Я же знала, что никто ни с чем мириться уж точно не будет. Лидия Евгеньевна не завуалировано мне угрожала, она прямо в лицо сказала, что не потерпит рядом со своим сыном такую женщину, как я. И вряд ли за тот промежуток времени, что мы не виделись, в намерениях Лидии Евгеньевны что-то кардинально изменилось. Просто единственное, к чему я была совершенно не готова, это к появлению бывшей невесты Лавра, хотя такую выходку вполне можно предугадать.

Напряжение в нашей небольшой компании продолжало расти в геометрической прогрессии. Даже Макс, который явно не в курсе всех тонкостей моих поверхностных взаимоотношений с Лидией Евгеньевной, понял, что ситуация вырисовывается до безобразия неправильная и некрасивая.

Я уже была готова взять Яну и просто уйти из этого дома, наплевав на собственное унижение и безоговорочный триумф хозяйки сегодняшнего вечера. Но Лавр не позволил мне этого сделать. Он крепко прижал меня к себе, не сводя сердитого взгляда с матери и бывшей невесты.

— Это что такое? — голос такой холодный, что даже мурашки по коже пробежались.

Со мной и с моей дочкой Лавр всегда разговаривает совершенно в другом тоне, и я настолько к этому привыкла, что такие перемены вынудили на секунду поддаться импульсу страха.

— А разве ты не видишь? — невинно интересуется Лидия Евгеньевна. — Моя гостья.