Его ребенок

— Да, он, — широко улыбнулась я и поспешила в свою комнату, по пути все же принимая этот злосчастный вызов.

— На этот раз говорить буду я, — зло зашипела я в трубку, как только захлопнула за собой дверь.

— Ну, говори, малышка… — слышно было, что Скольников усмехнулся, тягуче и лениво. Расслабленно.

А я тут же начала прогонять из своего сознания картинки, на которых Скольников сидел, откинувшись в высоком кресле, непременно черном, с закинутыми на массивный рабочий стол ногами, на этот раз обутыми в черные туфли. Он прижимал своими длинными и тонкими пальцами телефон к уху и улыбался лишь краешком губ, но глаза его выражали высшую степень довольства.

Фантазии мне было не занимать, но образ Скольникова я так и не смогла развеять. Черт. Как же сложно было противостоять его напору. А ведь он и правда все это время молчал, лишь еле слышно дышал в трубку в ожидании, пока я пыхтела тут как ежик и решалась на гневную тираду.

— Вы! — громко произнесла я и тут же замолчала.

А чего я, собственно, добьюсь, если выскажу ему все, что о нем думаю? Господи, Карина, где твое хвалебное здравомыслие? Совсем мозги потеряла. Да еще и вела себя как психичка.

— Я… — В его голосе послышался смех. — Продолжай, Карина, я тебя слушаю.

В этот момент я представила, как мужчина опять довольно прищурился, напоминая сытого кота. И поняла: он забавлялся. Ему доставляло удовольствие издеваться надо мной.

— Я хотела поблагодарить вас за деньги, — спокойно выдала я, при этом щипая себя за ногу, лишь бы не сорваться и суметь сдержать язык за зубами. — Но это слишком большая сумма для извинений. Не могли бы вы их отозвать, Марк Всеволодович? Я все равно не держу зла ни на вас, ни на вашего сына.

У меня зубы сводило от этих слов, но я все равно продолжала говорить. Потому что только сейчас осознала, что вообще зря ему сегодня позвонила. Если он два дня не объявлялся, значит, правильно расценил отосланный ему мой фак. Все-таки ему не двадцать, как его сыну, чтобы бегать за девочками, а сегодня, получается, я сама пошла на контакт с ним. Да еще и именно так, как он того и ожидал от меня.

— Знаешь, Карина… — протянул Марк задумчиво. — Ты меня сейчас очень удивила, — откровенно произнес он, и я поняла, что это было не заигрывание, просто констатация факта.

С моих губ чуть было не сорвалась очередная колкость, что я рада за него, но я промолчала, ущипнув себя на этот раз за руку.

— И никаких обвинений? — усмехнулся Марк, словно подначивая меня.

Хотя почему словно? Это и было самым настоящим подначиванием.

— Нет, Марк Всеволодович, я же понимаю, что вы от чистого сердца заплатили за мою учебу. С самыми лучшими и искренними пожеланиями, — фальшиво выдала я, на что мужчина рассмеялся, а я осознала, что у меня все равно не получилось.

Не получилось создать видимость спокойствия. Скольников все равно понял, как меня задевала вся эта ситуация. И он, словно кровососущая тварь, сейчас вампирил меня и мои эмоции, упиваясь ими.

— Малышка, у тебя все равно не получится меня обхитрить. Но это забавно. Честно, ты очень любопытная. И необычная. И сама же не даешь моему интересу к тебе остыть. — Марк вроде обращался ко мне, но у меня складывалось четкое ощущение того, что он говорил все это для себя, просто размышляя вслух.

— Деньги вы не отзовете?

— Это нереально, — выдохнул он будто бы тяжело, — даже если бы я захотел и у меня появилось бы на это лишнее время. Смирись.

— Хорошо, я все вам отдам, Марк Всеволодович.

— Интересно, как? — Я услышала шорох, затем словно щелчок замка, и следом фон в трубке изменился. Будто Скольников вышел на улицу.

— Я сегодня посмотрела в мобильном приложении своего банка. К вашему номеру привязана карта. Сначала собиралась передать деньги через Рому, но подумала, что он может оставить их у себя… — я словно заразилась от Скольникова… воздушно-капельным и так же, как и он, начала размышлять вслух.

— Допустим, отдашь. И что дальше? Я даже спрашивать не стану, где ты их возьмешь. Карина, ты же смышленая девочка. Оказывается, и здраво, и почти безэмоционально рассуждать умеешь. Так почему ты сейчас не хочешь включить голову?

— Чтобы что? Чтобы прыгнуть к вам в койку? — вспылила я и тут же мысленно обозвала себя дурой. Стянула с кровати покрывало и, замотавшись в него, вышла на балкон. Нужно было сразу на него выйти. — Извините, Марк Всеволодович, но для этого мне нужно, напротив, голову свою отключить. Мы же откровенно сейчас с вами разговариваем, да?

— Да, — тихо ответил он, а я открыла оконную створку, облокотившись на подоконник, и поняла, что Скольников был сейчас не на улице, как мне показалось сначала. Слышался ветер, но звуки города были слишком отдаленными. Мужчина тоже был на балконе или какой-нибудь шикарной террасе. — Карина, я слушаю тебя.