Его (с)нежная девочка

– Слушай меня внимательно, Тимур Дамирович, – рычу сквозь стиснутые зубы на красного от злости сына.

Унизительно, твою мать. Это очень унизительно, когда в двадцать лет твой отец тебе “навешивает” звездюлей. Но по-другому не доходит и не дойдет.

– Отпусти!

– Игры в песочнице с лопатками закончились! Это твоя работа, понял меня? Статус, деньги, связи, власть у меня, а не у тебя! Ты и сотой доли всего этого не имеешь. А знаешь все это откуда? Не из воздуха материализовалась, петух ты этакий! Я пахал, как проклятый, все свои сорок лет, чтобы у тебя, дерьмо такое, все было! А ты вместо помощи и уважения в очередной раз задницей повернулся и проблемы устраиваешь!

– Пусти меня, бать! – рычит Тим, только рядом со мной это выглядит прискорбно и жалко.

Ухо отпускаю, но тут же пошатнувшегося отпрыска хватаю за отворот куртки.

– Значит так. Эта поездка от и до оплачена универом. Назови я тебе цифры, боюсь, глаза на лоб вылезут. И если ты умудришься отсюда вылететь, то все до последней, сука, копейки ты вернешь сам. Ясно выражаюсь? – встряхиваю парня за шкирку.

– Пусти меня!

– Я спрашиваю, мы друг друга поняли?

– Поняли! – орет в ответ Тим, дуя щеки и отшатывается, стоит мне только разжать пальцы на его куртке.

– Скажи спасибо, что пропесочку ты получил не прилюдно.

– Спасибо!

– А сейчас пулей на стойку и чтобы ни писка, ни звука, ни косого взгляда в сторону гостей.

Распыхтелся, разбубнился, но вылетел из своей комнаты, как пробка из шампанского. Помчался так, что только пятки сверкали. Гаденыш. Надеюсь, проникнется с первого раза и до показательной порки у нас таки не дойдет, иначе я его “статус” с землей сравняю.

Выхожу из общежития, а изнутри до сих пор всего колотит от злости. Мои нервы тоже не стальные, и рано или поздно у всех и вся наступает предел. Я не представляю, как можно это молодое упрямство переломить в нем. Вполне осознаю, что в свое время мы с Олей и правда, сами упустили сына. Но твою мать!

Отхожу в место для курения и достаю сигарету, с наслаждением затягиваясь и выпуская сизый дымок в безоблачное небо. Раз, два, и буря внутри слегка утихает.

О возвращении прямо сейчас в шале даже речи быть не может. Если снежинка испугалась спокойного и на удивление дружелюбного меня, то увидь она Дамира Таировича в бешенстве, просто рассыплется от страха, и потом ни под каким предлогом ее не затащишь в дом.

Кстати, о ней-то я так спросить у Тима и не успел. Может, оно и к лучшему. Из пьяного лепета девчонки, который она выдавала вчера, я плохо понял, что случилось, но явно между ними что-то произошло. И если я полезу к Тимуру с такими вопросами, будет выглядеть подозрительно, а вот снежинку разговорить при определенном запасе терпения и времени, думаю, вполне смогу. Поэтому пусть сынок остается в сладком неведении касаемо “практики”, Евы и прочих прелестей.

На глаза попадается вывеска ресторана, и желудок услужливо напоминает, что я сегодня еще не ел, а последний полноценный прием пищи был сутки назад и еще в России. А пока завтракаю, неожиданно посещает мысль: а успела ли позавтракать Ева и во сколько вообще она сегодня ушла или, правильней сказать, сбежала?

Проклятье, Абашев, что вообще с тобой происходит? Не все ли тебе равно?

Да, выходит, что нет.

Я не удержался и взял еды на вынос. Готовили здесь отменно, а судя по хрупкости девчонки, она и так ест как цыпленок, а если еще и приемы пищи пропускать будет, то ее вообще к чертям сдует горным ветром.

До шале шел, сам себе удивляясь. Забота и опека мне точно были не свойственны, но факт есть факт. Я иду с пакетом еды из ресторана кормить пугливую девчонку, которая шарахается от меня как от огня. Может, хоть этот жест заставит ее взглянуть на меня по-другому?

Но уже через пять минут стало понятно, что нет. Убегала она от меня так же стремительно, как Тим.

Да уж, засунь свое благородство и заботу, Абашев, куда подальше.

Глава 19. Ева

Бежала я, спотыкаясь на ходу, как будто за мной гонится стая злющих собак, готовых загрызть и уже буквально наступающих на пятки. Бежала, даже толком не разбирая дороги, слушая хруст снега под ногами и стук крови в ушах. А спустя пять минут быстрого бега я просто-напросто выдохлась. Остановилась, согнувшись пополам, упираясь ладонями в колени, и попыталась выровнять дыхание, с сожалением подумав: так вот захочешь убежать – и не выйдет. Тузик сдох, что называется. Да уж Ева, такой себе из тебя бегун-марафонец.

Отдышалась и обернулась.

Нет никакой погони.

Дурочка ты, Ева, неужели всерьез думала, что такой взрослый и солидный мужчина, как Дамир, за тобой погонится? Чтобы что? Вернуть в дом, закрыть и заставить съесть вкуснейшую еду из ресторана? Не маньяк же он, в конце концов.