Его считали подкаблучником

Пирожников не имел ничего против пролетариев, но у Константина Дробова могло быть иное мнение на сей счет. Выглядел Яркин, честно говоря, неважно. Неухоженный он, одет кое-как. Да и манеры у него грубые.

– Может, Константин возражал против ваших отношений?

– Нет, не возражал.

– Ты на Марине жениться собирался?

– Да.

– А Константин согласие дал?

– Дал. Может, все-таки скажете, что с ним произошло?

– А ты не знаешь?

Яркин покачал головой, с досадой глядя на Пирожникова.

– Долго же ты рожаешь, капитан.

Опер не хотел с этим соглашаться, но в чем-то парень был прав.

– Убили Дробова.

– Как?! Кто?

– Кто убил, того найдем. Обязательно.

– Я так понял, вы на меня думаете. – Яркин скривил губы.

– Работа у нас такая – подозревать всех, кого можно.

– А когда его убили?

– Двадцать девятого июня.

– А ничего, что я вчера только прилетел? Двадцать девятого я еще на вышке был.

Пирожников поморщился, уныло глянул на Клюева. Куда ни ткни, у всех алиби, причем железобетонное.

– Билет показать можешь?

– С вышкой по скайпу свяжусь, там подтвердят. Да и зачем мне Константина убивать?

– Алиби есть, а мотива нет?

– Именно так.

– А у кого он есть?

– В смысле?..

– Может, ты знаешь, кто на Дробова зуб точил?

– А если из-за Марины?

– Поясни!

– Она же не просто так отравилась.

– Да, нам что-то про несчастную любовь соседка говорила, – вспомнил Клюев.

– Так с кем у нее любовь-то была? – оживился Пирожников.

– Да связалась с одним уродом. Говорят, он из бандитов.

– Интересно девки пляшут! Кто такой?

– Да крутой какой-то весь из себя. – Никита скривился. – На «гелике» раскатывает.

– А лет ему сколько?

– В возрасте уже. Где-то под сорок.

– А фамилия как?

– Не знаю. Паша зовут.

– Горохов?! – встрепенулся Пирожников.

Он почувствовал себя человеком, который в лютый мороз в глубоком снегу отыскал ключ от своей теплой квартиры.

Подполковник Званцев не писал письмо турецкому султану, но на лице его проступала такая же озадаченность, как и у казака с картины Репина. Есть там персонаж с трубкой в руках, который выдумывает бранные слова в адрес владыки Блистательной Порты.

Званцев стоял у Доски почета, смотрел на снимок Архарова и тянул к нему руку. Матом он крыть не станет, но фотографию снять – запросто. Мелкая такая пакость с его стороны.

Майор проходил мимо и сделал вид, что не заметил его. Но Званцев посмотрел на Егора так, как будто тот уже второй час умолял его оставить портрет в покое.

Архаров прошел мимо, игнорируя подполковника. Званцева это задело. Но фотографию он все-таки вернул на место. Вроде как уговорили его.

Навстречу Архарову стремительным шагом шел Пирожников. Ему нужен был начальник, но Семен заметил и Званцева у него за спиной.

Может, поэтому он и обратился к шефу нарочито громко:

– Товарищ майор! Тут такое!..

– Что случилось? – Архаров остановился и краем глаза глянул на Званцева, который застыл в позе «весь внимание».

Если Пирожников хотел заинтриговать подполковника, то ему это удалось.

– Информационная бомба!

Архаров увлек Пирожникова в свой кабинет. Званцев как завороженный потянулся за ними, но дверь закрылась перед его носом.

– Что ты нарыл? – спросил Архаров, усаживаясь за свой стол.

– Да там такое! – глянув на закрытую дверь, громко сказал Семен и продолжил же тише: – Парня нашли, жениха Марины, сестры Дробова. Яркин его фамилия, зовут Никита.

– И что?

– Он с Гороховым сегодня дрался.

– Зачем?

– У Марины роман с Гороховым был. Пока ее парень вахту тянул, она с ним. Только вот он ее бросил. Девчонка таблеток наглоталась, угодила в больницу. Никита туда приехал, а там Горохов. Вот они и поговорили. Яркин парень крепкий, боевой, морду авторитету набил, хотя и сам получил. Вот я и думаю, что Дробов тоже мог с Гороховым подраться, морду ему набить. Не зря же Паша у стоматолога был. Что он там делал? Просто зубы лечил или выбитые вставлял?

– Надо бы уточнить. – Архаров поднял палец, останавливая разговор.

Он нашел телефон врача, который предоставил Горохову алиби, взял трубку, набрал номер.

Петр Николаевич Ильин был занят, но вежливая дама, дежурный администратор, дала ответ и без него. Оказывается, Горохов Павел Иванович вставлял правую верхнюю «четверку». Двадцать седьмого обточили обломок, сняли мерку, а двадцать восьмого зуб уже вставили.

– Ты прав, Семен. Вставляли ему зуб. На обломок насаживали, – возвращая телефон на место, сказал Архаров.

– Марина росла без родителей, Дробов был ей за отца. Горохов ее обидел. Как он должен был отреагировать?

– Значит, был конфликт между Гороховым и Дробовым?

– Скорее всего.

– Кто же тогда Дробова убил? У Горохова, Надымова и Порошина алиби.

– Так, может, Горохов и убил. Сцепился с Дробовым, задушил его и поехал вставлять выбитый зуб. В двенадцать часов подрался, ровно в полдень. Экспертиза могла на час-другой ошибиться.

– Не исключено.

– У Горохова и другие телохранители есть.

– Да. – Архаров заглянул в свои записи. – Тюленев Владислав Георгиевич и Филатов Роман Борисович.

– Одни убили, а другие труп вывезли.

– И такое может быть.

– Надо бы заняться этим ребятами.