Его строптивая любовь (СИ)

— Он и сам может прийти, это и его дом тоже. Я сохранил часть парка с плодовыми деревьями и кусок моря, но купаться в нём без меня или Маро нельзя, оно заселено и пока небезопасно для вас. Пойдём, я покажу тебе сокровищницу, выберем пару артефактов, чтобы я чувствовал тебя через всю Вселенную и точно знал, что ты в безопасности.

— Ты меня только предупреди сразу, чего нельзя касаться, а то я в Ургране уже сходила в сокровищницу… Но корона была такой красивой!

Протянула руку, на которой стояли отметки данных клятв.

И тут отец не выдержал, расхохотался.

— Миа, ты точно моя дочь! В своё время я так же случайно забрал у отца несколько миров. Выходит, первый спасённый мир цанов уже принадлежит тебе.

— Только не это! — ужаснулась, понимая, что на меня сейчас переложат груз ответственности в виде сотни тысяч обязанностей.

— Ну что ты, дорогая дочь, — состряпал отец торжественное лицо, но голос подрагивал от сдерживаемого хохота, — сотня тысяч — это перебор.

— Девятьсот девяносто девять тысяч? — мученически уточнила я.

— Да всего одна — оберегать мир, — с невинным видом проговорил папуля. — Как с Као–сар–Ди. Силу из него сможешь брать при необходимости. Очень удобно.

Нахохлилась. Знаю я, как тёмные умеют переводить стрелки. Конечно, одни плюсы от такого «владения», да–да. Только выучить придётся вагон и маленькую тележку. И это только, чтобы понять — знаний ещё на пять полноценных железнодорожных составов.

Дворец повелителя огненных тёмных был строгим, красивым и очень практичным, а вот сокровищница… О, не завидую я тому воришке, что рискнёт пройти по ведущему к ней смертельно опасному лабиринту! Каких только сюрпризов там не было! И это, подозреваю, не все ловушки, ведь часть из них на нас не реагировала.

— Без меня или Маро пока сюда не ходи, — предупредил отец. — Будет больше времени, научу. Здесь много механических приспособлений, они не реагируют на магию, зачарованы.

— И не собиралась, — нервно отозвалась я, украдкой утирая холодный пот со лба и думая, что мне нужно больше тренироваться. — Это какая–то военная полоса препятствий, честное слово. Неужели нет простого пути?

— Нет, конечно. Зачем? Облегчить работу расхитителям?

Крыть было нечем, однако в очередной узкий дверной проём я просочилась вслед за отцом недовольная, запыхавшаяся и взвинченная. И уткнулась в широкую спину.

— Ты чего? — спросила, выглядывая из–за родительского локтя. — О–о–о.

— Бардак, — недовольно проговорил отец. — Маро мог бы навести здесь порядок.

— Здесь и так потрясающе красиво!

Я аккуратно просочилась между папой и стеной, уточнила, можно ли здесь бегать и восхищаться или снова нужно идти след в след, а после разрешения, живо спустилась по лестнице, жалея, что не могу нырнуть, как Скрудж Макдак, в эту симпатичную гору золотых монет. Расшибусь. Мы всё же не в мультфильме.

— Не могу поверить, что они настоящие, — восхищённо пробормотала, рассматривая симпатичные и довольно тяжёлые кругляши. — Ой, здесь есть и с драгоценными камешками внутри! Ой, а у этих две дырочки. Это не вампирьи монетки? Похоже на след от зубов.

— Угадала, — с улыбкой подтвердил отец, проходя мимо. — Пойдём дальше, Миа. Мы здесь по делу. Ещё успеешь всё рассмотреть.

Отец уверенно шёл по скользящим монетам разных миров, будто это ничего не значащие камешки, я же готова была рассматривать с лупой каждую. Мы прошли несколько комнат, заваленных горами различных драгоценностей, заставленных сундуками, стеллажами, шкафами, прошли целые сектора с винтажной мебелью, посудой, тканями. И остановились, как я и думала, у оружия.

— Тебе нужно выбрать меч взамен. Не касайся, постой, прислушайся, кто позовёт, и скажи мне, — велел отец. — Если будет магнитом тянуть, не вздумай подходить, хватайся за меня, показывай, кто позволяет себе лишнее, — повысил голос он так, словно мечи его слышали и понимали. А затем и вовсе пригрозил оружию: — Накажу.

После живых академий, миров и стихий я уже мало чему удивлялась, так что без лишнего волнения начала ходить мимо стеллажей, подставок и стоек.

— Ничего, — констатировала без капли разочарования. — Не тянет, не манит.

— Хм. Пойдём дальше.

В следующем секторе было куда меньше оружия и выглядело оно совсем не так красиво, как в предыдущем зале. Ни тебе драгоценностей на рукояти, ни красиво украшенных ножен.

— Тишина. Полнейшая, — призналась, думая про себя, что, возможно, я настолько не люблю жестокость в любом её проявлении, что просто не создана для мечей. Отец, конечно, не оставил эту мысль без внимания.

— Мой меч избрал тебя.

— Как временного носителя. Чтобы вернуться к любимому владельцу, — напомнила с широкой улыбкой. Грела мысль, что не придётся учиться хотя бы фехтованию, бою на разных мечах, с ножом в руке и прочими неженскими в моём понимании науками.

— Руна на твоём теле говорит об обратном, — парировал отец. — Идём дальше. И слушай себя лучше, потому что в последнем зале будут топоры. Это оружие палачей.