Его строптивая любовь (СИ)

Маэстро закатил глаза. Таня подпрыгнула на месте.

— Но он ведь хороший? — встревоженно спросила она про своего любимчика, вызвав заинтересованные взгляды родителей.

— Когда спит зубами к стенке, — ответила я её же любимой фразой. Но держать в неведении не стала: — Тань, чтобы ты понимала, всё происходящее вокруг меня, притом и хорошее и плохое — один большой эксперимент, точнее, план моего драгоценного папули. А он не ищет лёгких путей, выбирая самые эффективные с точки зрения…

Я зависла на мгновение.

Ну, конечно! И как я сразу не догадалась?

Саашани — это не только сладкоголосая, слышащая мир, но и меняющая расстановку сил. Выходит, я — механизм реализации плана по переделу мира. Козырь в рукаве отца. Потому тот же Караш, несмотря на былые разногласия, безоговорочно встал на сторону огненных тёмных. Он слишком хорошо знает, что означает рождение саашани, Звезды Тьмы.

Выходит, не сайрена соблазнила мужчину, а он разыскал подходящую его целям женщину. Организовал все условия для моего рождения, а так же наверняка планировал родить с Гранад ещё детей, только не вышло.

Или…

Пока заклинатели собирали вещи, под внимательным взглядом Маэстро активировала трофейный каад, щедро поделившись с ним силой. Ответ на вопрос не удивил.

— Вы знали, что отец сохранил ей жизнь? — спросила наставника.

— Да.

— Рагнар тоже?

— Ему заблокировали память, потому он не помнил. Хотя ещё на Као–сар–Ди заподозрил, как сложится дальнейшая жизнь Гранад, — предельно честно ответил лич, понимая, что я нахожусь на грани. Ещё одно предательство, даже по мелочи, окончательно лишит меня способности кому–то верить.

— Не помнил — то есть сейчас он уже в курсе, верно?

— Только узнал, и не только это, потому мы и прибыли к тебе. Форро поделился с твоим отцом информацией о…

— О том, что я распутала этот змеиный клубок? — перебила учителя, горько хмыкнув. — Вы знаете, я совсем не удивилась, даже стало как–то проще, что ли? Не все дети рождаются в любви, не все растут с родителями. И то, что моё рождение — результат многолетнего эксперимента, многое объясняет и в какой–то степени оправдывает родителей. Про остальное — я не до конца уверена в своих выводах, но подозреваю, что моя версия событий максимально приближена к правде.

Лич склонил голову набок, но последнюю мысль комментировать не стал, выбрал самое главное из моих слов.

— Алессаль, ты можешь быть на сто процентов уверена: отец тебя любит, сильно любит. Я бы даже сказал, сильнее, чем ему бы хотелось. Возможно, ты не почувствовала из–за пережитого на Као–сар–Ди шока или забыла то ощущение, но он принял тебя мгновенно. Одно дело — строить планы и проводить эксперименты, другое — реализовать их и столкнуться с результатом. Ты его первое дитя, он и предположить не мог, что его каменное сердце расплавится в один миг. Даже у меня при виде вашей встречи, натурально дрогнуло сердце, — неожиданно открылся Маэстро с другой стороны. — Ты можешь думать что угодно, тёмные — не самые лучшие родители, это правда. Но повелитель не играет, он искренне заботится о тебе. Так, как умеет. Точнее, как себе представляет, поскольку опыта у него нет никакого. И твоя любовь к Рагнару перевернула весь его план с ног на голову. Но я тебе этого не говорил, — быстро закончил наставник и подмигнул.

Кивнула. Это не было для меня секретом, я сразу почувствовала отклик отца, его заботу, уверенную спокойную силу, которой он окружал меня при каждой встрече, словно укутывая в тёплое одеяло. Но то, что он уготовил для Гранад, было слишком безжалостным.

Прислушалась к себе. Жалко ли мне её на самом деле? И с удивлением ответила: «Нет, ни капли».

Посмотрела на Маэстро несчастным взглядом.

— Вы правы, наставник, я отравлена. Мне уже никого не жаль, разве только себя.

— Ты устала, моя девочка, сильно устала. Мы взвалили на тебя слишком многое, и в сжатые сроки. Но у нас не было выбора. Правда, не было.

— Что вы имеете в виду?

— Дочь повелителя нельзя просто так скрыть, — дал намёк Маэстро и подмигнул. — Давай активируем Светлячка и перенесёмся в Као–сар–Ди, оставим там семью Тани, а сами вернёмся в Эрмид, как только ты выспишься и немного придёшь в себя? Нужно закончить начатое и поговорить. Хотя ты уже сама всё поняла. Если правильно связала мои намёки в единое целое, картина у тебя сложилась.

Посмотрела на учителя ещё более несчастным взглядом, вздохнула. Прислушалась к разговору Тани с родителями за стеной — они тихо–тихо, но оттого не менее рьяно, ссорились. Зная характер подруги не сомневалась, что заклинателям теперь придётся несладко, она их так быстро не простит, как я. Забавно, но Таня — куда более тёмная тёмная, чем я. Если можно так выразиться, конечно. Пятьдесят оттенков Тьмы и миллиард полутонов.