Его величество случай

Проводив болтливого коллекционера до двери, Вульф вернулся в кресло. Прикурил очередную сигару, опрокинул в себя остывший кофе, поморщился – он терпеть не мог несладкие напитки, пил через силу, теша себя иллюзией, что не набирает лишние калории.

– Андрюха, вели, чтобы мне принесли горячего кофе, – распорядился Вульф. – И не черного, а со сливками и сахаром… А лучше бутылку вина, думать буду.

– Здесь?

– Здесь, а что?

– Там администратор волнуется, говорит, клиенты покурить рвутся… А вы велели сюда никого не пускать.

– Пусть скажет, технический перерыв… Типа пепельницы моют. – Он поерзал на кресле, что-то ему и кресло стало мало. – Слыхал, что дурик ментоловый говорил?

– Слыхал.

– Что думаешь?

– Думаю, Шац неспроста эмигрировать собирается. Причем втихаря… Когти рвет, это ясно. Если, конечно, история с его отъездом не сплетня…

– Проверь.

– Сейчас же займусь.

– И прикажи ребятам последить за конторой… А то вдруг Абрашка прямо сегодня слинять соберется…

Андрюха дернул головой, типа «есть, шеф». Получив подтверждение тому, что его поняли, Вульф отдал следующий приказ:

– Еще узнай адрес и телефон коллекционера Александра Чевчевадзе, надо расспросить его о загадочных графских драгоценностях. Что-то мне вспоминается, будто цацки моей матушки тоже какой-то еврей с короткой фамилией описывал… – Эдуард Петрович побарабанил толстыми пальцами по подлокотнику кресла. – Уж не на них ли Шац покупателей ищет…

– Может, нам с ребятами к нему наведаться и напрямую спросить? – Андрюха сжал кулаки и стал постукивать одним о другой, словно они у него чесались. – Поговорить с ним по душам, как вчера?

– Не надо, я сам.

– Прямо сейчас поедем?

– Нет, сейчас не стоит. Сначала я должен все проверить, потом переварить, сделать выводы, а уж после… – Он, хищно улыбнувшись, замолчал, но Андрей без слов понял, что Вульф имел в виду.

В этот момент дверь в курительную распахнулась, и в помещение ввалился один из Вульфовых мальчиков по кличке Панцирь.

– Шеф, там вас спрашивают…

– Кто?

– Да тот пидорок, помните, которого вы велели к вам не пускать? – Панцирь растерянно почесал свой плоский затылок. – Вот он опять приперся…

– Боже, как он мне надоел! – простонал Эдуард Петрович.

– Может, ему того… вдарить?

– Вдарь… Хотя нет, не надо… – Вульф смачно выругался. – Принесла же его нелегкая! Ладно, зови!

Дусик

Дусик стоял у двери, ожидая, когда ему позволят войти. Пока квадратноголовый парниша докладывал боссу о том, кто к нему пришел, Дэнис прихорашивался у зеркала: взбивал изрядно поредевшие кудри, замазывал тоном мешки под глазами, расправлял пышный воротник рубашки так, чтобы был виден красивый кулончик с Купидоном, болтающийся на витой цепочке из белого золота. Сейчас он мог позволить себе лишь белое золото, на платину у него денег не было…

Пока, пока не было! Обыск сараев ничего не дал. Ни в одном сокровища не обнаружились… Да и не рассчитывал он, если честно, так скоро их найти. Чтоб чего-то добиться, надо пострадать, сей жизненный урок он давно усвоил. Это другим все дается просто так, а ему потом, кровью и унижением. Всю ночь потел, ломая замки, перетряхивая пыльные мешки, таская в машину ящики, которые не успел просмотреть; под утро чуть не истек кровью – был покусан собакой, чей хозяин заметил его у сараев и спустил на вора чертового пса, а унижаться придется сейчас перед собственным папашей. Старый бандит ни за что не даст денег сразу, сначала поизгаляется. Или вообще не даст. Но у Дусика есть к нему одно предложение, от которого он точно не откажется… На этом страдания Дусика закончатся, и он сможет увешаться платиной с ног до головы!

Как раз тогда, когда Дэнис мысленно примерил на себя диадему, отцовский вассал велел ему заходить. Дусик поблагодарил его кивком и прошествовал к массивным дверям.

Папашка восседал в кресле, как персидский хан на троне. Важный, надменный, брюхо свешивается, перстни сверкают, чуть позади стоят охранники на карауле, только не с ятаганами, а с плоскими пистолетами, спрятанными под строгими, не очень хорошо сидящими на их квадратных фигурах пиджаками.

– Чего тебе надо? – даже не поздоровавшись, рявкнул Эдуард Петрович.

– Можно присесть? – с достоинством и спокойствием спросил Дусик, хотя самому так и хотелось плюнуть папашке в жирную харю.

– Ну сядь, раз пришел…

Дусик опустился на диванчик, стоящий рядом с креслом Эдуарда Петровича. Увидев на столике чашку черного кофе, потянулся к ней, но отец остановил его окриком:

– Кофе я тебе не предлагал! Нечего тут рассиживаться, выкладывай, зачем пришел, и дуй отсюда…

Задушив в себе приступ яростного возмущения, Дусик начал свою заранее заготовленную речь:

– Папа, мы с тобой мало виделись…

– Совсем не виделись, – перебил его Эдуард Петрович. – Дальше что?

– Хорошо, совсем. Но я хочу, чтоб ты знал, я всегда тебя любил….

Вульф раскатисто рассмеялся, но перебивать не стал.

– Да, любил, – упрямо повторил Дусик, хотя уже понимал, что старается он зря. – И не моя вина, что мы не виделись, бабушка не позволяла…