Читаем Его зовут Ангел (СИ) полностью

Мои глаза удивленно расширяются. А сердце… с ним начинает твориться какая-то чертовщина. Как и с пульсом. Как и с моими мыслями. Редко бывают такие моменты, когда моя голова пуста. Сейчас именно такой момент.

- Я понимаю тебя. Ты понимаешь меня. Мы можем говорить друг с другом о том, о чем не сможем поговорить ни с кем другим, - говорит Ангел, и мне кажется, что мое сердце так громко колотится в груди, что его удары слышу не только я. - Я думаю, это и есть родственные души. Мы с тобой. Близнецы по разуму, - его голос постепенно затихает, и наступает тишина.

Я так растеряна, что готова провалиться сквозь землю. Я так растеряна, что все слова путаются, и не остается ничего, кроме ощущения полной бессмыслицы. Я хочу перестать выглядеть глупо, хочу перестать поедать Ангела своим недоуменным шокированным взглядом, но не могу справиться со своими эмоциями. Когда теряешь над ними контроль, становится очень трудно, и можешь натворить много вещей, за которые потом может стать стыдно.

Ангел понимает, что обстановка накалена до предела и усмехается, пытаясь помочь мне расслабиться. И это действует. Я чувствую, как напряжение уходит и вскоре исчезает где-то в кончиках пальцев ног.

- Чего ты боишься больше всего? - спрашивает Ангел.

Я вяло пожимаю плечами, а он вдруг издает усталый смешок.

- Ты чего? - говорю я.

- Просто ты почти на каждый мой вопрос пожимаешь плечами, - объясняет он. - Это забавно и в то же время печально.

- Почему печально?

- Потому что я не знаю ответа. И ты тоже, хотя должна знать.

Я натянуто улыбаюсь и специально пожимаю плечами снова. Ангел тихо смеется и качает головой.

- А ты? - говорю я. - Чего боишься ты?

Я подхожу к нему и наваливаюсь спиной на валун.

- Что от меня все отвернутся, - признается Ангел. - Не родители. Нет. Я знаю, что они всегда будут поддерживать меня, что бы ни случилось. Я боюсь потерять друзей, то есть тебя и Егора, - Ангел перестает говорить и неуверенно прикусывает нижнюю губу. - Но больше я боюсь, что от меня отвернешься именно ты.

У меня перехватывает дыхание, а сердце начинает колотиться, как сумасшедшее.

Я ошибалась, думая, что накал страстей был тогда, когда минуту назад Ангел назвал меня своей родственной душой.

- О-о-о, - еле слышно протягиваю я на громком длинном выдохе.

Боковым зрением я замечаю, как левая рука Ангела сжимается в кулак.

- Ты стала мне близким другом, - продолжает он и нервно глотает. - Нет, ты стала лучшим другом. И мне будет очень больно, если что-то заставит тебя отвернуться от меня. Честно.

Мне становится трудно дышать, но не потому, что плохо, а потому что я испытываю такое волнение, какое еще никогда не испытывала, и это очень необычное ощущение. Что я могу сказать? Ангел - удивительный, и мне крупно повезло, потому что он стал моим другом, да и просто потому, что я вообще его встретила.

И пусть он знает, что я тоже не хочу терять его. Я впервые скажу кому-то, что чувствую.

- Не отвернусь, - произношу я хрипло. - Я не отвернусь от тебя. Никогда. Потому что ты мой друг. Единственный лучший друг, - я набираюсь смелости и смотрю ему в глаза. Они такие большие и искренние, что в них так легко потеряться, и нет совершенно никакого желания выбираться. - И мне тоже будет больно, если что-то разведет нас.

Ну вот, я это сказала. Сказала, и теперь громко выдыхаю.

- Спасибо, - шепчет Ангел.

Мы смотрим друг на друга очень долго, и я понимаю кое-что для себя.

Однажды что-то случается в твоей жизни. Мгновенная вспышка озаряет тебя, и в следующий момент ты начинаешь смотреть на мир другими глазами. Вот так просто все меняется. Появляются краски. Настоящие, яркие краски, благодаря которым ты начинаешь замечать, что, оказывается, еще есть что-то хорошее. И ты цепляешься за это с отчаянным рвением, желая, в конце концов, прийти к чему-то светлому.

Ангел привел меня к этому. Он показал, что жизнь может быть не только серой.

Я смотрю на его лицо и не верю, что теперь все по-другому. Не верю, что в моей жизни появился настоящий друг, за которого не страшно будет отдать жизнь. А Ангел определенно стоит того, чтобы пожертвовать собой ради него. Он замечательный. Он удивительный. Я никогда не перестану повторять это. Я никогда не изменю свое мнение о том, что он лучший человек на этой планете… во всей Вселенной.

- Спасибо, - шепчу я.

- За что? - спрашивает Ангел, внимательно глядя на меня.

За то, что ворвался в мою жизнь. За то, что заговорил со мной на литературе в первый день, когда пришел в наш класс. За то, что продолжал общаться со мной. За то, что не такой, как все. За то, что не отвернулся. За то, что каждый день улыбаешься, потому что твоя улыбка делает меня счастливой, живой, потому что я всегда улыбаюсь в ответ.

- За все, - отвечаю я.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза