Читаем Его зовут Ангел (СИ) полностью

- Слушай, смотри и молчи, - бормочу я. Этот девиз придуман не мной. Это латинское крылатое выражение, но по смыслу очень похоже на мой образ жизни, на то, как я смотрю на этот мир.

- Хмм, - протягивает задумчиво Ангел.

- У тебя какой девиз? - спрашивает у него Егор.

- Ладно, - вздыхает Ангел и пинает камешек, - если уж все цитируют кого-то, то и я тоже, - он переводит взгляд на небо. - Самый темный час - перед рассветом. Пауло Коэльо. Вот мой девиз, хотя истинный звучит немного иначе.

- И как такие умные, как мы, можем считаться идиотами? - фыркает Егор после минутного оцепенения.

Ангел усмехается, они с Егором смотрят друг на друга и начинают смеяться. А через минуту я смеюсь вместе с ними.

- А чего бы вы хотели? - спрашивает у нас Ангел. Мы идем по тропинке и выходим из другого конца парка к дороге.

Мимо нас проезжает машина, она задевает лужу, и брызги летят во все стороны. Хорошо, что мы вовремя успеваем отскочить, иначе бы вся наша одежда была бы уже грязной.

- Вот сейчас, допустим? Что-нибудь из нереального? Ну, к примеру, если бы сейчас у вас была возможность загадать что-то одно, на что бы вы потратили свое единственное желание?

Мы переходим дорогу.

- Все знать. Ответ на любой вопрос, - первый отвечает Егор.

Далеко не клишированное желание. Нормальные подростки хотят совсем другое. Кто-то крутой мощный компьютер, мотоцикл, машину, «Sony PlayStation 4», море денег, красивую внешность и популярность. И мало кто - редкие единицы - хочет тратить свое желание на способность всезнания.

- А на что бы ты потратил свое единственное желание? - интересуется Егор у Ангела.

- Я бы хотел жить вечно, - не раздумывая, отзывается Ангел. - Хотел бы видеть, как меняется мир. Я бы хотел знать, какими станут люди через триста лет, что останется на Земле. Я бы хотел видеть, как человек освоит космос, и у людей появится возможность летать на другие планеты.

- Ну, или просто случится апокалипсис, - вставляю я.

Ангел смотрит на меня с напряженной улыбкой.

- Ты только что убила мою мечту, - говорит он.

Я усмехаюсь.

- Какое желание у тебя? - обращается он ко мне.

Я опускаю глаза и хочу пожать плечами, но останавливаю себя.

- Ответ, что я не знаю, не принимается? - тихо уточняю я.

- Совершенно точно, - бодро говорит Ангел.

Я вздыхаю и жалобно смотрю на него.

- Но я, правда, не знаю! Я… многое хочу и в то же время мне ничего не нужно. Ну, может, я бы хотела… летать, - я пару раз моргаю и смотрю на хмурое небо. - Ничто, как полет, не позволяет чувствовать себя по-настоящему свободным.

- Это хорошее желание, - улыбается Ангел.

Спустя минуту он спрашивает:

- А какая у вас мечта? Чего вы хотите? От жизни? От себя? Каким видите свое будущее?

- Я бы хотел поступить в МГУ, - отвечает Егор. Его голос звучит уверенно. - Стать ученым-физиком, потом уехать за границу, потому что в России дела с наукой идут не очень, - он неуверенно улыбается и опускает голову.

- Это крутое желание, - соглашается Ангел. - А ты? - он смотрит на меня.

Я закатываю глаза.

- Я не смогу ответить на этот вопрос, потому что не знаю, чего хочу от жизни. Я живу без мечты.

Ангел широко распахивает глаза.

- Но так ведь не может быть! У человека должна быть мечта. Как же иначе?

Я грустно смеюсь.

- Все сложно. Гораздо легче мечтать о чем-то нереальном.

- Возможно, ты права, - тихо молвит Ангел. - Мои мечты делятся на возможные и невозможные. К невозможным я могу отнести многие вещи. Но самая главная мечта заключается в том, что я хочу снова играть в футбол, хочу стать профессиональным игроком, но никогда не смогу из-за травм, - он сводит брови вместе, и его скулы напрягаются. - Мои возможные мечты это: хорошо окончить школу, желательно с отличием, поступить в хороший университет, устроиться на престижную работу… Или путешествовать, объездить весь мир на небольшом разрисованном фургончике, - Ангел тепло улыбается. - Это хорошие мечты, и их можно воплотить, если я буду стремиться к этому. Отличие между возможными и невозможными мечтами заключается в том, что о невозможных ты можешь только размышлять и представлять, как это было бы. А возможные ты можешь воплотить в реальность, приложив усилия.


Глава двенадцатая


Отчасти пятница, пятнадцатое ноября, становится Днем Маленькой Победы.

И вот в чем дело.

Во время биологии, второго урока, идет проверочная работа в виде теста, и большинство ребят, конечно же, не готовы. Кроме меня, Егора и Ангела. Весь вчерашний вечер мы созванивались друг с другом и совместно занимались повторением материала по биологии, так как СЛЫШАЛИ учительницу и поэтому ЗНАЛИ, что будет тест, и этот тест важный.

Возможно, мы втроем единственные, кто готов.

Я смотрю на вопросы и вспоминаю информацию, которую прочла в учебнике, провожу анализ каждого варианта ответа и в итоге записываю букву, которую считаю правильной. Сейчас как раз не хватает тишины. Все шуршат, перешептываются друг с другом в надежде, что кто-то знает ответ. А кому-то все равно, и он ставит наугад.

- Эй, Егор, - слышу я гадкий шепоток справа.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза