Читаем Его зовут Ангел (СИ) полностью

В одиннадцать часов вечера, за час до Нового Года, я иду в свою комнату, чтобы немного отдохнуть. Я прокручиваю в голове все то, что происходило со мной с того дня, как в класс зашла наша классная учительница, а следом за ней и Ангел. Я вспоминаю все, что изменилось во мне, в моей жизни, когда я поняла, что эти темно-коричневые глаза ассоциируются у меня с теплом, а лучезарная улыбка будет отныне освещать мне путь и не позволять исчезнуть во тьме.

Я заставляю себя встать с кровати, когда вижу, что время подошло к половине двенадцатого.

Пора переодеваться.

Накануне мы с мамой купили мне платье специально для Нового Года. И оно не черного цвета. Оно темно-бардовое, до колен, из плотного материала. Выглядит строго и совсем не празднично, но это платье единственное, которое мне пригляделось из всего того, что было предложено.

Вообще, покупка платья для того, чтобы дома в кругу семьи сесть за праздничный стол на час, или даже меньше, кажется мне глупой и пустой тратой денег, и я говорила маме, что могу посидеть и в домашних штанах и какой-нибудь футболке. Но мама настояла, чтобы в Новый Год я выглядела красиво.

И вот сейчас я стою в ванной комнате и смотрю на свое отражение. Платье на мне сидит хорошо, и я кажусь симпатичнее оттого, что нанесла немного теней и румян на лицо. Я впервые крашусь, хотя мне пятнадцать лет, и я девочка. Но я странный человек. Я не такая, как все мои сверстницы. Думаю, этого достаточно для того, чтобы за пятнадцать лет своей жизни ни разу не воспользоваться косметикой.

Когда я появляюсь в гостиной, то вижу красивый накрытый стол. Я сжимаю в руке телефон и прохожу к свободному стулу. Мама и папа уже заняли свои места. Они оба переоделись. На папе белая рубашка, волосы аккуратно зачесаны назад, лицо довольное и спокойное. Мама - красавица. В элегантном изумрудном платье, с причудливой, но такой же изысканной прической. Я вижу, как папа восхищенно смотрит на маму, и это греет сердце.

Когда я присоединяюсь к ним за столом, мама неожиданно вскакивает.

- Свечи забыла! - восклицает она и бежит куда-то.

Папа с улыбкой смотрит на меня.

- Красивое платье, - говорит он.

Я улыбаюсь ему.

- Спасибо.

Затем возвращается мама, и мы ждем, когда же наступит новая маленькая жизнь.

Мама включает «Первый канал» и Президент начинает свое обращение ко всем жителям России. Я не слушаю его, но смотрю на экран телевизора… а потом на экран телефона. Я жду не как двенадцати часов, как звонка Ангела. Он обещал мне вчера, что позвонит ровно в полночь.

И я жду, жду, жду.

Вдруг звучит знакомая мелодия. Я вздрагиваю и смотрю на экран телефона, где высвечивается имя того, кого я готова слушать днями и ночами напролет.

Остается пару минут, если не меньше, до двенадцати.

Я соскакиваю со стула и несусь в свою комнату.

- Куда ты? - раздается удивленный мамин голос за спиной.

Но я оставляю ее вопрос без ответа.

Как только оказываюсь в своей комнате и закрываю дверь, подношу телефон к уху и улыбаюсь.

- Привет, - говорю я.

- Привет, - слышу я радостный голос Ангела. - Как предновогоднее настроение?

Было не на высоте до того, как он позвонил. А сейчас все просто идеально. Даже лучше, чем безупречно.

- Отлично, - отвечаю я, и это самое жалкое описание той радости, что пульсирует во мне и вызывает безудержное желание прыгать и петь. - А у тебя?

- Тоже, - и я млею, когда слышу великолепный звук, которым является смех Ангела. - Я обещал позвонить тебе ровно в полночь, но не мог дождаться и решил позвонить чуть раньше.

- Все нормально.

- То есть, следовательно, мы уже будем разговаривать в полночь, так что это лучше.

Я усмехаюсь и подхожу к окну. Начинаю теребить занавеску.

- Чем занимаешься? - спрашиваю я и смотрю на дом через дорогу.

На улице почти никого нет. Так тихо.

- Смотрю в окно, - отвечает Ангел.

Я удивленно вскидываю брови.

- Правда? Я тоже!

- Здорово. Давай представим, будто наши дома стоят напротив, и мы смотрим друг на друга.

Я закрываю глаза и представляю себе лицо Ангела вдали, представляю его улыбку и то, как он машет мне рукой. Я представляю, что машу ему в ответ.

- Я вижу тебя в платье, - говорит Ангел. Я усмехаюсь, не открывая глаз. - Оно… ммм… черное.

- Промазал, - говорю я. - Оно бардовое.

- Но ты в платье! - восклицает он так, словно выиграл какой-то очень важный спор.

- А на тебе костюм, - предполагаю я, представляя себе это. - Черный, и с белой рубашкой.

- Ты знаешь то, что я могу надеть, ровно столько, сколько и я знаю то, что можешь надеть ты.

Я смеюсь.

- Все, - говорит Ангел. - Начинается.

Я открываю глаза и слышу из гостиной, как Президент заканчивает свою речь и раздается бой курантов.

- С Новым Годом! - кричит в трубку Ангел.

- С Новым Годом! - в ответ кричу я.

На моем лице улыбка до ушей.

- Я желаю тебе всего самого наилучшего в этом году. Я желаю, чтобы ты всегда улыбалась и точно знала для себя, чего ты хочешь, - Ангел начинает говорить со скоростью смеха, и я хохочу, слушая, как он взахлеб закидывает меня пожеланиями.

- Эй, ты только что украл все то, что я хотела сказать тебе, - шутливо обвиняю я его.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза