Читаем Его зовут Ангел (СИ) полностью

Я не общаюсь с Егором, он не общается со мной. Я так и сижу за партой Ангела, так и смотрю с тоской на стул, на котором он сидел раньше. Егор часто поглядывает на меня, и я ловлю его печальные взгляды. Но этого недостаточно, чтобы все возобновить. Я по-прежнему зла на него за то, что он оставил Ангела, и я знаю, что ему жаль, что ему грустно, и он скучает, а так же я знаю, что Ангел тоже тоскует по нему. Но я не думаю, что их дружба когда-нибудь вернется. Я сомневаюсь, была ли у них вообще когда-нибудь дружба? Со стороны Ангела я не сомневаюсь, а вот Егор… мне до сих пор непонятно его решение перестать общаться с Ангелом. Возможно, это всегда будет загадкой для меня. Да и не имеет значение это, на самом деле. Гораздо важнее то, что происходит с Ангелом, его самочувствие и внутреннее состояние.

В субботу я собираюсь к нему. Мама ловит меня в коридоре.

- Даже не поешь? - спрашивает она.

- Нет, - отвечаю я, застегивая сапоги.

- Вы еще не устали друг от друга? - вздыхает мама.

Я поднимаю голову и недоуменно смотрю на нее.

- Нет, - говорю я.

- Я понимаю, что ты хочешь поддержать Ангела, - начинает она свою хорошо отрепетированную за последние две недели речь, и я понимаю, что все мои попытки пресечь этот совершенно бессмысленный разговор не увенчаются успехом, поэтому решаю дослушать ее и спокойно уйти. - Но у него тоже есть своя семья, с которой он должен проводить время.

Я закатываю глаза так, чтобы мама не видела этого.

- Пока, мама, - бормочу я и открываю дверь.

- Августа, - слышу за спиной я ее строгий голос. - Ты могла хотя бы один день посидеть дома. У тебя скоро экзамены, и…

- Я знаю, - раздраженно перебиваю я ее. - Я готовлюсь к ним. Нет причин волноваться. Теперь я могу идти?

Я не вижу ее лица, но прекрасно знаю, что оно искажено в недовольной гримасе.

- Только недолго, - в итоге, говорит она, и я вылетаю на лестничную площадку, громко захлопывая за собой дверь.

Когда я подхожу к дому Ангела, он уже на улице со своим отцом. Они о чем-то разговаривают, и Ангел даже улыбается. Я ускоряюсь.

- Привет, - говорю я ему и улыбаюсь. - Здравствуйте, Виктор Валерьевич.

Оба поворачиваются в мою сторону.

- Привет, - произносят они хором, а затем переглядываются друг с другом.

Ангел усмехается и качает головой.

- Ладно, оставляю вас, - говорит Виктор Валерьевич.

Он долго смотрит на сына с беспокойством. Я вижу этот взгляд каждый раз, когда Ангел идет со мной на прогулку… когда он вообще выбирается из дома. Я понимаю, что Виктор Валерьевич и Виолетта Александровна никогда не будут абсолютно уверены в безопасности Ангела, но спасибо, что они все же доверяют мне его.

- Удачной прогулки, ребята, - вяло желает мужчина и идет к подъезду.

Когда он уходит, я подхожу к Ангелу.

- Как дела? - спрашиваю я.

- Лучше всех, - отвечает Ангел.

Я закатываю глаза, так как понимаю, что это ирония.

- Сегодня хорошая погода, - говорю я. - Мы можем…

- В парк, - перебивает меня Ангел.

- Ладно, - вздыхаю я.


***


Я и Ангел смотрим на плавающую льдину в пруду, который находится недалеко от его дома.

- Как дела в школе? - безучастно интересуется Ангел.

Я пожимаю плечами.

- Как обычно.

- Это не ответ. И… ты снова пожала плечами.

Я поворачиваю голову в бок и опускаю ее, чтобы видеть лицо Ангела. Он задумчиво смотрит вперед.

- Честно говоря, меня мало заботит то, что происходит в классе, - признаюсь я.

- Почему?

- Ну, - я медленно выдыхаю и отворачиваюсь, - может быть, потому, что меня никогда не интересовала вся эта суета.

Я слышу, как Ангел тихо усмехается.

- Меня волнует кое-что другое, - говорю я и снова смотрю на него. - Как твои дела.

- Ты прекрасно видишь, как мои дела, - ровным голосом отвечает Ангел.

Я хмурюсь. Я ошибалась, думая, что сегодня он в хорошем настроении. Сейчас я понимаю, что это совсем не так. Точнее, Ангел ведет себя, как обычно. Он говорит таким тоном, будто все нормально, но голос пустой и безжизненный, что говорит о том, как тяжело ему приходится.

- И мне не станет легче, если ты будешь молчать, - добавляет Ангел спустя минуту.

Я моргаю и встряхиваю головой.

- Я не...

- Знаю, о чем говорить? - заканчивает за меня он.

В точку.

- Говори обо всем. Важно, не важно, интересно, или глупо… Просто говори.

- Ну-у-у, ладно. Я попробую.

Я усиленно придумываю темы для разговора, но все они кажутся такими бессмысленными сейчас, когда все так серьезно, но я точно знаю, что до Беды Ангела мы бы с удовольствием говорили об этом.

Сейчас все по-другому.

Я, наверно, долго думаю, потому что лицо Ангела становится таким, словно он не ждет от меня каких-либо предложений. Он просто смотрит вперед, а я смотрю на него, и так сложно в этой нелепой хрупкой тишине.

- Как Егор? - спрашивает Ангел.      Он берет дело в свои руки, и спасает нас обоих.

Я напрягаюсь, когда слышу это имя.

- Без понятия, - холодно отзываюсь я.

- Вы не общаетесь? - кажется, Ангел искренне удивлен.

- Нет.

- Почему?

Я в замешательстве смотрю на него.

- Почему? - повторяю я, и мой голос неосознанно повышается. - Он так жестоко с тобой поступил…

- Со мной, а не с тобой, - осторожно перебивает Ангел.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза