Эй, прячьтесь !

- Так и пылает! Здесь ей проходу нет, - сказал он, но тут Януте крикнула, показывая пальцем на папоротники:

- Вот она! Вот! Хватайте! Ловите!

- Где? Где? Будет тебе выдумывать!

Не только Януте, но и Микас увидел, как рыжая длиннохвостая лисица шмыгнула за елочками и метнулась через заросли папоротника в чащу,

- Ишь хитрюга... И как это она прошмыгнула? - огорчился Микас. - Может, еще один выход есть?

- Погодите! - сказал отец. - Смотрите, кто тут...

В яме лежал обсыпанный песком рыжий, не больше кошки, зверек.

- Лисенок! - обрадовался Джим.

- А хвостик-то тонюсенький! Бедняжка...

- Смотрите - еще один! Шевелится!

Мастер дал Микасу подержать мешок, схватил живого лисенка за загривок и вытащил из ямы. Зверек скалил мелкие зубки и громко сопел перепачканным в земле носом. В мешке он затих, а Микас-то думал, что он будет метаться.

Потом они докопались до третьего лисенка - и последнего, Он казался мертвым, но когда Мастер вытащил его, лисенок громко вздохнул и замахал лапками.

- Ну и артист! - сказал Джим. - Может, и первый только притворяется?..

- Нет, тот уже не дышит, - ответила Януте, гладя поникшую головку. Только теперь она по-настоящему пожалела зверьков. И зачем они нашли эту нору? Лисенок задохнулся, а он ведь не виноват в том, что старая лисица убила индюшку и утенка.

- Вот видите, - словно угадав ее мысли, махнул рукой Мастер. А главную-то виновницу мы так и не схватили...

- Она, верно, прибегала посмотреть, - невесело сказал Микас. Он тоже пожалел лисицу: "Не найдет кумушка-лиса своих детишек, не найдет..."

Но вздыхать было некогда. Как бы ни было, охота удалась. Они закопали мертвого лисенка, заровняли нору, потушили головешки и, радуясь добыче, зашагали домой.

- А куда мы их денем? - спросила Януте, которая бежала за Джимом и на ходу гладила грубый дерюжный мешок. - Как мы их вырастим?

Микас предложил поселить их в клетке, где раньше держали кроликов, и подержать, как советовал Джим, хоть до весны,

- А чем ты кормить их будешь? - спросил отец.

- Ворон настреляем! - брякнул Джим первое, что пришло в голову.

Януте засомневалась:

- А из чего ты их настреляешь?

- Из лука! Или силки поставлю.

- Думаешь, им нравится воронятина?

- Не нравится, пускай голодают! - отрезал Джим, которому надоело, что Януте вечно прекословит.

"Если воронятина им не понравится, - подумала Януте, - я открою дверцу и выпущу бедняжек..."

Охотники вернулись домой уже в сумерках. Вытащили из-под поленьев обшарпанную клетку, для крепости кое-где подколотили гвоздиков, окошечко затянули проволокой и, позвав маму, вытряхнули из мешка свою добычу.

Лисята забились в угол и пугливо смотрели на фонарь. К черным носикам прилипли желтые песчинки, глаза все еще слезились от дыма, но скорей всего им просто было грустно и хотелось плакать...

С первыми лучами солнца какая-то ранняя птаха затянула свою "тинь-тилинь-тинь-тилинь" - она будила лесных певцов, чтоб не проспали чудесный свежеумытый, предвещающий погожий день восход.

Продрогшая Хромуша открыла глаза и встряхнулась. Перья за ночь подсохли, но были какие-то слипшиеся, будто не расчесанные. Крылья даже затрещали, когда она попыталась их расправить.

- Ах, ах, - застонала индюшка. - Как там мои сиротки? Скорей бы домой!..

Ручей обмелел и снова ласково журчал, нашептывал что-то камням, камышам и косулям, пришедшим на водопой.

Но вот косули подняли головы и, тревожно поводя ушами, уставились на орешник. Индюшке тоже послышался какой-то треск в кустах. Она вытянула шею и хорошенько пригляделась.

- А... С добрым утром, кумушка! - закулдыкала она, увидав лису. - Давно ли меня поджидаешь?

- Да я только что пришла! - лиса огляделась и подбежала поближе. Она вся вымокла от росы, была голодная и унылая.

- Что это ты вроде не в себе? Куда выбралась спозаранку?

- Ах... - вздохнула лиса. - И не спрашивай!

Легла под деревом и, положив на лапы голову, закрыла глаза.

- Да брось притворяться! - сказала Хромуша. - Меня поймать тебе не удастся. Я еще на ветке посижу...

- Тебе-то хорошо, - снова вздохнула лиса. - Тебе-то что...

- А у тебя какая беда?

- Дом разорили, детей моих дымом потравили. Одного в землю зарыли, а другие теперь неизвестно где... Сунули в мешок и унесли.

- Кто мог это сделать?

- Люди - кто же еще! - и лиса, жалобно подвывая, зарыдала. Сколько раз я говорила: детки, чем бездельничать, вырыли бы лишний ход! Сама я вдовая, вечно в бегах, хвост едва волочу... Скажи на милость, куда мне теперь идти? Как их вызволить?

- Ах, дети, дети... - подхватила индюшка. - Как по-твоему, почему я здесь ночую, будто у меня и дома нету? Своих сорванцов спасала-спасала и сама чуть жизни не решилась...

- Тебе-то хорошо, - снова сказала лиса. - Ты птица домашняя. На всем готовом живешь. Тебя охраняют, а на меня собак науськивают, детей моих душат.

- А зачем человеку пакости делала! - ответила Хромуша.

- Что я ему сделала? - крикнула лиса. - Вот скажи, что я сделала твоему хозяину?

- Не ты, так другая...

- А теперь сделаю! Если детей не отпустит, всех кур у него передушу! И тебе шею сверну...

- Ну-ну-ну, - испугалась Хромуша. - Я же тебе ничего дурного...