Эй, прячьтесь !

- Открывай! - скомандовал Джим Разбойнику. Микас вытащил щепочку, приоткрыл дверцу, а Джим мигом затолкал голубя в клетку.

- Не заслоняйте, ребята! - попросил Гедрюс. - Давайте издали смотреть!

Но Джим с Микасом и не думали отходить от дверцы. Только когда Джим пошел за прутиком, чтоб подтолкнуть голубя, Гедрюс увидел, что лисята по-прежнему лежат в глубине. Один ощерился, встопорщил шерсть и рычит, а другого не видно - голубь заслоняет,

- Трус! - обругал голубя Разбойник. - Ну, чего топчешься... Шагай дальше!..

- Что они там делают? Я ничего не вижу! - жаловалась Расяле.

- Эй, Джим, еще не нанюхался? Отодвинь свой нос! - Януте знала, как разговаривать с братом. Джим сразу повиновался, только проворчал:

- Вот растяпа!

- Давайте отойдем, - сказал Микас. - Может, лисята нас боятся.

- Ничего не выйдет, - объяснил Гедрюс. - Лисица сперва свернет птице шею, потом ее зароет да еще, может, и ощиплет - и только тогда лисятам несет...

- Что же будем делать, ребята? - пригорюнился Разбойник.

- Свернем шею, а Дженни с Расяле пускай ощиплют! - сказал Джим.

- Тебя бы ощипать! - возмутилась Расяле. - Пошли домой, Гедрюс. Я-то щипать не буду.

- Ну и отваливайте! Обойдемся без вас, - разозлился Микас, мгновенно забыв про дружбу.

- Сделаем лук и постреляем. Проголодаются лисята, и сами ощиплют, - поддержал его Джим, не обращая больше внимания на Расяле и Гедрюса.

Они решили подержать голубя в клетке до утра - авось ночью, лисята станут смелее...

- Пойдем, Гедрюс, - повторила Расяле. - Поймали зверюшек и мучают. Да еще задаются.

- Попробуйте и вы поймать! - откликнулся Микас.

- Кишка тонка! - бросил Джим затасканную поговорку.

Зато Януте проводила их до калитки и сказала:

- Не слушайте вы их. Приходите завтра. Мы отдельно поиграем.

Гедрюс закивал и на радостях поддел ногой старую корзину, валявшуюся у плетня. А Расяле сдержалась и не обернулась - пускай все видят, что она рассердилась не на шутку.

До самой опушки леса они молчали. Если проронит один слово, то другой вроде и не слышит.

"Вот уже кончаются каникулы, - думал Гедрюс, - а приключений нет как нет... Джиму живется вольготно - все лето лодыря гоняет, как настоящий ковбой - ни ругать, ни к работе приставить его некому. И Микасу хорошо с таким бойким языкастым братцем. Сколько всяких историй Разбойник в школе нарасскажет, сколько про своих лисят наплетет!

А когда учительница попросит описать каникулы, Гедрюсу ну просто нечего будет сказать - разве что про сома. (Гедрюс, правда, думал, это - налим, но папа убедил его, что это самый что ни на есть сом...) А в остальном - полол грядки да сгребал сено, помогал маме да помогал папе... Раза два тетушка Алдуте с детьми приезжала - вот и все.

Рассказал бы про гномов - да все равно не поверят. А Микас пожалуйте, мол, все в живой уголок, полюбуйтесь на лисят... И Гедрюс вздохнул, да так, что Расяле удивленно спросила:

- Что с тобой? Ты что вздыхаешь?

- Ничего. Просто так... Не знаешь, Расяле, где сейчас наши гномы?

- В лесу трудятся. Я тут подосиновик нашла - красный-красный, наверно, только покрасили.

- Давненько они нам не показываются... - снова вздохнул Гедрюс.

- Может, потому, что мы нехорошие? Я такая злая стала, ну просто злюка! Даже зло берет...

- А почему?

- А потому! Ничего мне не покупают! Ни формы, ни пор-р-феля...

- А ты бы гномов разыскала. Тебе же грустно будет дома сидеть, когда я в школу пойду.

- Может, и я уже с ними играть не буду...

- А с кем ты будешь играть?

- Не знаю... Может, заболею... Хорошо бы опять в больницу!..

Они вспомнили про доктора Альсейку, потом про дедушку поговорили, как давным-давно не разговаривали, и им стало веселей.

На тропинке, которая извивалась по берегу озера, Расяле вдруг прислушалась.

- Дятел! - сказал Гедрюс.

- Послушай! - шепнула Расяле. - Гномы поют!.. Слышишь?

Стук да стук! То дятел лихо

Все стучит то там, то тут.

А дятлята и дятлиха

Червяка на завтрак ждут.

- Теперь и я слышу... - сказал Гедрюс, хотя слышать никак не мог, потому что в голове у него ворочалась только одна мысль: "Надо бы хоть парочку гномов поймать и запереть в какой-нибудь коробке. Вот это будет добыча! хотите полюбоваться - вот вам мои очки. Не каждому буду показывать, разумеется... Джим пускай своими лисятами любуется. А вот Януте..."

- Они, наверно, подосиновики красят! - обрадовалась Расяле. Давай завтра сюда с корзиной придем, ладно?

Но Гедрюс ничего не слышал. Даже под ноги не смотрел и больно ушиб палец. Все думал про гномов, и наконец, придумал: проще всего поймать их сачком, который привезла Януте, чтоб ловить бабочек. Завтра же он сходит к ней и попросит на денек-другой...

КАК СКОРЕЕ ВЫРАСТИ

Расяле смотрела на дымящуюся кашу со шкварками и, засунув ложку в рот, раздумывала.

- Почему ты не ешь, Расяле? - спросила мама.

Та вздохнула и стукнула ложкой по столу:

- И я пойду в школу, вот!

- Когда? Зачем? - не понял папа.

- В школу!.. Читать буду, писать. Гедрюс пойдет, и я с ним.

- Ты еще маленькая, Расяле. Еще годик побегай на воле, поиграй.

- А с кем? Гедрюс уходит, все уходят... И Януте вот тоже в школу пойдет. Говорила, и пор-р-фель у нее есть, и форма.