Эйфория

Он медленно поднял руку и протянул к ней в приглашающем жесте.

– Танец, – глядя на его кисть с изящными длинными пальцами, проговорила Лесли, – ну, конечно.

Она отложила в сторону незажженную сигарету и встала, опираясь на его теплую ладонь.

Бенедикт чуть заметно поклонился и сделал шаг вперед.

Они кружились в пустой аудитории без музыки, без ритма и без какой-либо попытки назвать или облечь то, что происходило, в любое подобие звуков, включая ясные точные понятия и слова. Пока Бенедикт, обняв Лесли за талию, медленно вел ее, вращаясь вправо и влево, сменяя руки и плавно переходя от одного смутно знакомого набора движений к другому, чуть приподнимая наверх и опуская мягко, но так, чтобы она почувствовала остроту взлета и его отчетливый вздох, слышный при смене высоты, он не касался ни одного открытого участка ее кожи, и все же когда он спустя несколько минут отпустил ее руку, она дышала прерывисто и глубоко, безуспешно пытаясь согнать краску со щек.

– Надеюсь, я не нарушил никаких правил, – тихо сказал Бенедикт. – И еще больше – что я ничему не повредил.

Лесли моргнула и молча покачала головой.

– В таком случае, благодарю за оказанную мне честь, мисс Пауэр, – почти прошептал он, взял лежащий на одной из передних парт пиджак и, тепло улыбнувшись, развернулся и вышел за дверь.

Глава 7

Элис. Каденция

Каденция (итал. cadenza, от лат. cado – «падаю, оканчиваюсь»), каданс (франц. cadence) – заключительный гармонический (а также мелодический) оборот, завершающий музыкальное построение и придающий ему законченность, цельность.

Бенедикт сидел у себя в кабинете и лениво листал сайт агентства, просматривая свежие заявки. Как правило, этим занимался Тони, но раз в неделю он предпочитал еще раз пройтись по брошенным в почтовый ящик анкетам, чтобы самостоятельно «отловить» то, что ускользнуло от бдительного взгляда его партнера. Следовало признать, что – при всех его недостатках, а порой и спорных моментах – выбор Тони почти всегда был безупречным, но, еще на заре существования «Эйфории» попробовав пару раз прошерстить почту самостоятельно, включая удаленные послания, Бенедикт обнаружил, что, по крайней мере, раз в один или два месяца в корзине оказывается интересное письмо.

Открыв папку «Входящие», он убедился, что нога его делового партнера еще не ступила сюда. Отлично. Редкий случай, когда можно спокойно посидеть в одиночестве и провести первичный отбор самому. Он позвонил Мэри и попросил принести чашку зеленого чаю, машинально потянувшись к ящику стола за сигаретами.

Несколько часов прошло в бездумном пролистывании скучных и ничем не примечательных заявок, ежедневно поступающих на их сайт десятками, пока Бенедикт, покончив с третьей чашкой улуна, не вышел из себя и не полез в папку, которую он обычно оставлял на десерт.

В корзине было уныло и пусто. Там валялись несколько погашенных счетов, приглашение на обед к какому-то знакомому, чье имя Бенедикт, как всегда, безуспешно пытался вспомнить, почти сразу бросив эту затею, и всего одно письмо от клиентки. Бенедикт открыл его скорее от скуки, чем действительно желая узнать, что в нем, но, рассеянно пробежав текст глазами, остановился и, помедлив немного, нажал кнопку «Восстановить». Сделав еще глоток чаю, он перечитал сообщение снова и удивился тому, что Тони бросил его в корзину.

Письмо было вежливым, аккуратным, написанным предельно спокойным тоном, и содержало все необходимые сведения, на получении которых Бенедикт настаивал еще до назначения собеседования. Корректный и, пожалуй, даже бесстрастный текст в теле письма сопровождался несколькими прикрепленными файлами. Открыв их, Бенедикт увидел идеально заполненную анкету, отличную медицинскую карту и две цветные фотографии. Отправив все это на печать, он достал из ящика стола канцелярскую папку, поднялся, чтобы вынуть из принтера документы, и, вернувшись обратно, занялся их более подробным изучением.