Эйнштейн гуляет по Луне

К февралю, за месяц до чемпионата Соединенных Штатов по запоминанию, мое подозрение, что у меня действительно есть шанс удачно выступить на соревнованиях, начало подкрепляться результатами, которые я демонстрировал во время тренировок. По всем дисциплинам, кроме стихотворений и скоростных чисел, мои лучшие показатели приближались к показателям предыдущих чемпионов Соединенных Штатов, Эд порекомендовал не слишком полагаться на этот факт. «Под софитами всегда выступаешь как минимум на 20 % хуже», — сказал он, повторяя совет, которые давал мне много раз и раньше. Тем не менее я был ошеломлен своим прогрессом. На самом деле я умудрялся запомнить колоду карт за 1 минуту 55 секунд, что на секунду меньше рекорда Соединенных Штатов. Именно в тот день в моем журнале тренировок появилась следующая запись: «Может, я действительно смогу выиграть?!» (и еще одна необъяснимая надпись: «Обрати внимание на оставшиеся волосы ДеВито!»)

То, что стартовало как упражнение в «журналистике участия», стало одержимостью. Я начал с простого желания выяснить, каков странный мир интеллектуальных спортсменов и правда ли, что можно значительно улучшить память. Моя победа на чемпионате Соединенных Штатов представлялась такой же фантастикой, как Джордж Плимптон, вышедший на ринг против Арчи Мура и нокаутировавший его[163]

.

Все, что мне говорили мои новые знакомые — Эд, Тони Бьюзен, Андерс Эрикссон, — предполагало, что цикл утомительных тренировок являлся единственным способом достижения более совершенной памяти. Никто не приходит в мир со способностью запоминать после единственного прочтения множество случайно выбранных цифр либо стихотворение или удерживать в голове образы.

И все-таки, продираясь сквозь литературу, можно натолкнуться на упоминания о нескольких не вписывающихся в это правило редких (возможно, их было менее сотни на протяжении прошлого столетия) явлениях: о савантах с удивительной памятью. Самое поразительное в этих случаях, что выдающаяся память савантов — ее называют «памятью без вычисления» — практически всегда сопряжена с глубокими нарушениями умственной деятельности. Некоторые из савантов одарены необыкновенным музыкальным талантом: например, Лесли Лемке, который страдает слепотой и повреждением мозга и не мог ходить до 15 лет, несмотря на это, способен исполнить на фортепиано сложные музыкальные произведения, услышав их лишь однажды. Некоторые имеют художественные способности: например, Алонсо Клемонс, имеющий IQ равный 40, но умеющий по памяти лепить фигуры животных, лишь мельком взглянув на них. Некоторые обладают причудливыми конструкторскими способностями, как Джеймс Генри Паллен, известный в XIX в. как «гений Эрлсвудской лечебницы»: он был глух и практически нем, но мог спроектировать невероятно замысловатые модели кораблей.

Однажды, запомнив за одну из тренировок 138 цифр, я сидел перед телевизором, шелестя колодой карт, как я обычно делал, чтобы убить время. Я смотрел на королеву треф, думая о Роузэнн Барр, и уже практически сформировал в голове отвратительное воспоминание, как вдруг я увидел рекламный ролик нового документального фильма под названием «Человек-мозг» (Brainman) про одного из таких редких дарований. Фильм, который шел на канале Science, рассказывал о двадцатишестилетнем британском саванте Дэниеле Таммете, чей мозг был поражен в результате эпилептического припадка, пережитого в раннем детстве. Дэниел мог, не напрягаясь, осуществлять сложные операции умножения и деления в уме. Он мог сказать, является ли простым любое число до 10 000. У большинства савантов есть всего одна область, в которой они считаются выдающимися, одинокий «остров гения», но Дэниел имел внушительных размеров архипелаг. Он не только умел молниеносно вычислять, но был еще и гиперполиглотом — термин, применяющийся к небольшой группе людей, говорящих более чем на шести языках. Дэниел утверждал, что знает десять, и добавил также, что выучил испанский за один уик-энд. Он даже изобрел свой собственный язык под названием «мэнти». Чтобы протестировать лингвистические способности молодого человека, создатели фильма «Человек-мозг» привезли Дэниела в Исландию и дали ему одну неделю на то, чтобы заговорить на исландском, одном из самых сложных языков в мире. В конце недели на ток-шоу, которое транслировалось по национальному исландскому телевидению, ведущий протестировал Таммета и выразил свое «восхищение». Наставник Дэниела, проведший с ним эти семь дней, назвал его «гением» и «нечеловеком».