Екатерина II, её происхождение, интимная жизнь и политика

Выше упомянутый Пассек, кровожадный и бесстыдный субъект, был пожалован, кроме бесчисленных подарков и громадной ежегодной пенсии, титулом генерал-губернатора, что давало ему неисчислимые доходы и громадную власть. Конечно, орденами он также не был обделен.

Известный шалопай и негодяй Тяглов, которому удалось склонить к заговору командира л.-гв. Измайловского полка, был произведен в тайные советники, назначен сенатором и награжден щедро подарками. В деле удушения императора этот прохвост играл весьма деятельную активную роль, и мы еще раз встретимся с ним в нашем повествовании. Им же были сочинены и возмутительные манифесты, в которых после смерти Петра Екатерина обращалась к народу.

Энгельгардт, который так энергично «покончил» с Петром, при каждом случае получал богатые подарки и беспрестанно повышался в чинах и умер в чине генерал-лейтенанта и губернатора Выборгской губернии.

Что касается всех прочих бесчисленных подарков и наград, которые щедро сыпались на всех помощников величии «новой властительницы», то они равнялись многим, многим миллионам рублей.

Наиболее выдающиеся офицеры-заговорщики получали пожизненную пенсию в среднем в 20 000 рублей в год, рядовые же не менее 2000 рублей.

Не были также забыты и все те, которые при жизни Петра даже пассивно содействовали «делу» и стояли на Екатерининой стороне.

Тут прежде всего следует упомянуть о том камердинере Чернышеве, который уже стоял на стороне еще 16-ти летней, только что обвенчанной Фикхен; его сначала произвели в командиры одного провинциального полка, но впоследствии, несмотря на энергичный протест Григория Орлова, он был вытребован в Петербург ко двору и назначен комендантом крепости. Другой, также из крепостных, некий Елагин, который в свое время женился на субретке Елизаветы и тем самым через черную лестницу проник до некоторой степени в дворец, служил сводником между Екатериною и Понятовским, за что Елизавета сослала его в Сибирь. Теперь же Екатерина вспомнила и о нём, и за его прежнюю «верную службу» он был произведен в «тайные секретари» императрицы. Позднее он стал обер-гофмаршалом, сенатором и многим другим и на счет государственной казны нажил себе бесчисленные миллионы.

Не забыла Екатерина и того лакея Шкурина, который в момент рождения молодого Орлова сумел под предлогом пожара удалить Петра из дворца. Его наградили также очень щедро: он стал сначала директором гардероба императрицы, затем камергером, тайным советником и проч.

Громадная щедрота Екатерины к этому холую и «его представительная наружность» постоянно беспокоили подозрительного и ревнивого Орлова, но несмотря на всё его неудовольствие Екатерина сумела защищать Шкурина и удержать его при дворе.

Оправдывать и называть эту расточительность государственной казны «добротою и благодарностью» способен лишь немецкий историк Брюкнер.

Но несмотря даже и на эту «доброту», хищные вороны, летавшие целыми стаями вокруг этой «благодетельной дамы», не были довольны и постоянно желали больших наград и чинов.

Изверг Тяглов постоянно говорил, «что лучи милости Екатерины недостаточно тепло греют его». Многие гвардейские офицеры, помогавшие в заговоре, также роптали и жаловались на ничтожность награды за помощь Екатерине, где они рисковали жизнью.

Некто Хитрово, один из недовольных наградою камер-юнкеров, устроил даже заговор против Григория Орлова, которому досталась львиная доля, но заговорщики скоро были открыты и целыми гурьбами потянулись в сибирские тундры.

Не так легко было новому правительству справиться с солдатами, которые ничего не понимая стали волноваться. Им сначала объявили, что Петр упал с лошади и разбился до смерти, но когда они впоследствии узнали, что он жив и заключен в Ропше, они стали сильно волноваться; к этим волнениям в казармах присоединилось и народное волнение. Всюду можно было встречать кучки солдат и народа, рассуждающих о том: имели ли Екатерина и её советники право удалить Петра от правления? Среди спорящих резко выдвинулись две партии, причем на сторону Петра стали все матросы, которые вовсе не участвовали в заговоре, и которые стали упрекать гвардейцев за то, что они за глоток водки продали своего императора.

Не известно, чем мог окончиться этот спор, если бы излишняя предусмотрительность заговорщиков не сумела воспользоваться страстью солдат к водке и тем самым отвлечь их внимание к кабакам и прочим низшим развлечениям. По словам очевидцев, сила была на стороне Петра, и недоставало лишь смелого и опытного предводителя, который бы мог начать революцию. Опасность для Екатерины и её советников в течении первого времени царствования была столь велика, что Орлов распорядился обставить дворец рядом пушек, за которыми день и ночь сторожили артиллеристы с зажженными фитилями.

«Так однажды, — рассказывает Гельбиг, — неудовольствие в войсках достигло той степени, что стало угрожать опасностью дворцу, и вот екатерининские клевреты распускают по кабакам молву, что государству грозит опасность со стороны прусского короля.