Ехали медведи…

Крайняя слева кровать покрыта колким серо-зелёным одеялом, на котором лежит грязная подушка без наволочки. Боря вопросительно смотрит на нянечку, но она лишь пожимает плечами. «Теперь это твой дом, – говорят её глаза, – Разбирайся сам». Спальня залита тусклым светом зелёного ночника, в котором можно разглядеть остальные кровати. На каждой из них такая же грязная подушка, а на каждой подушке – коротко стриженная голова, и кажется, что и кровати, и подушки, и головы скопированы друг с друга, и Боря теперь тоже скопирован с них. Несколько минут он сидит на колючем одеяле и бесцельно озирается по сторонам. В конце концов усталость берёт над ним верх, и он, не снимая ботинок, на которых ещё осталась уличная грязь из прошлой жизни, ложится на кровать и утыкается носом в подушку, пропахшую потом и чьими-то слезами. Он просто лежит. Он не хочет спать, не хочет думать, не хочет плакать, он лишь хочет раствориться в этой подушке, похоронить себя под этим одеялом и перестать существовать. Забыть про то, что он только что лишился всего, даже своих любимых игрушек, про то, что все вещи и люди, на которых раньше держалась его маленькая жизнь – все они ушли, ушли безвозвратно, и теперь всё, что у него осталось – это кровать, подушка и зелёный ночник. А ещё он хочет пить, потому что недавно съел пакетик солёного арахиса, но не знает, как и у кого попросить воды. У него пересохло во рту, и глаза тоже сухие и уставшие от долгого дня, от слёз, от всего того, что не сможет вынести ни один шестилетний ребёнок.

Внезапно дверь в спальню открывается, и Боря ещё глубже вжимается в подушку, стараясь не пустить в ноздри её отвратительную грязную вонь. Кто-то чужой и враждебный направляется прямо к его кровати, останавливается у её изголовья и кладёт что-то рядом с его головой. Спустя некоторое время шаги удаляются. Боря на всякий случай выжидает несколько минут, осторожно открывает глаза и видит перед собой книгу – ту самую, которую у него отобрали в коридоре. На первой странице – надпись, сделанная тем, кого он уже почти не помнит: «Учись читать, Борис. Твой дед». Боря проводит пальцами по буквам, и внезапно его лицо озаряет слабая улыбка. Он опускает взгляд вниз. Рядом с кроватью кто-то поставил чашку с водой. На чашке нарисован смешной мультяшный слоник, пускающий из своего хобота фонтанчик из брызг. Боря любит слонов – они большие и сильные, они себя в обиду не дадут. У воды в чашке привкус ржавчины, но это сейчас неважно. Боря выпивает всё до дна и несколько секунд смотрит на слоника. Потом он ставит чашку обратно на пол и ложится на подушку, которая вдруг перестаёт казаться такой отвратительной. Через некоторое время он забывается тяжёлым сном, больше похожим на обморок. Людмила Ивановна наблюдает за новым воспитанником через небольшое окошко в спальню и, убедившись, что он заснул, тяжело вздыхает и уходит, оставляя его на попечение тусклого света казённого ночника. Ей почему-то становится страшно.

В дальнем королевстве за большой стеной

Ехали медведи в шубе шерстяной.

Ехать предстояло много-много лет,

И решили мишки взять велосипед.

«Все сюда, смотрите! – крикнул серый кот,

– Я, пожалуй, с ними, задом наперёд!»

«И меня возьмите! – Пёс-барбос сказал,

– Я поеду рядом! Дайте самосвал!»

Волк уселся в вертолёт,

И от них не отстаёт

Мышь – на карусели,

Чтоб её не съели.

Лев подводной лодкой

Управляет ловко.

С ним прожорливый хомяк,

Уплетает эчпочмак.

Все спят. Темнота окутывает и кровати, и одеяла, и коротко стриженные головы. И темнота просыпается и начинает говорить.

«Какой хороший мальчик. Спи спокойно, ведь ты даже не знаешь, что ждёт тебя впереди. Мы обязательно встретимся позже, намного позже, а сейчас спи и набирайся сил. Они понадобятся тебе, когда настанет твоё время – время взойти на мой алтарь».

Глава 1. Год 2060

1

Борис проснулся от истошного визга утренней сирены, который должен был немедленно выбросить всех бойцов из их жёстких кроватей. В казармах было прохладно, но это был уже не тот холод, который хозяйничал здесь всю зиму и изматывал всех больше, чем походы и марш-броски. Зимний холод был диким, злым, и, казалось, что он никогда не закончится, что он проник в каждый предмет, в каждый уголок барака, и даже робкое весеннее солнце не сможет заставить его уйти. Но, несмотря на все старания зимы, природа потихоньку брала своё. Борис был особенно рад этой весне. Проведя несколько месяцев в военном госпитале после тяжёлого ранения, он чувствовал себя абсолютно опустошённым и лишённым сил. Сейчас спина болела уже не так сильно, но тоска никак не хотела уходить, что очень раздражало его и порой даже немного пугало. К счастью, чем смелее светило солнце, чем длиннее и теплее становились дни, тем легче ему было дышать, служить, ходить и просто жить так, как он привык с детства.