Эхо неугасшей любви

Они покинули Афины уже поздно. Андреас и Пенелопа полетели с ними назад на самолете Янниса. По дороге Яннис и Андреас рассказывали ей — Пенелопа отключилась, не успели они взлететь, — что случилось между ними и Джини Легар и как они уговорили ее передумать и выставить шедевры ее покойного брата через аукционный дом Филипидисов, причем не снижая комиссионных. Судя по восхищенным взглядам, какие Андреас бросал на Янниса, именно младший Филипидис был движущей силой, которая привела к решительному перелому. Она помнила, какими мрачными были братья в начале вечера. Судя по всему, они и не надеялись уломать Джини.

Керен нисколько не сомневалась в том, что Яннису удастся переубедить Джини. Он из тех, кто даже моряку способен продать соленую воду. Как только он смотрит на кого-то своими ярко-голубыми глазами и уделяет ему или ей свое полное внимание, через несколько минут собеседники делаются совсем ручными. Даже она, соорудившая стену вокруг своего сердца, чтобы защититься от него, видела, как за один день ее укрепления были снесены бульдозером.

Как только они приземлились, Андреас и Пенелопа сели в машину Янниса, чтобы их подвезли к дому, — у них была квартира в столице Агона. Так как вилла Янниса находилась ближе к аэродрому, водитель первыми высадил их с Керен. И все же они вернулись на виллу уже в два часа ночи.

Керен вышла из машины и буквально осела от облегчения. Наконец-то можно сбросить маску, которую она носила с тех пор, как Пенелопа взорвала свою бомбу.

Облегчение оказалось коротким, простой передышкой. Она готовилась к тому, что будет дальше.

Они не успели даже закрыть за собой дверь виллы, когда Яннис заключил ее в объятия и впился в нее губами.

Керен опустила руки вдоль корпуса и с трудом преодолевала машинальный чувственный взрыв, который проникал даже сквозь ее онемевший разум.

Он отпрянул и положил руки ей на плечи:

— Что случилось?

Она стряхнула его руки и, набравшись храбрости, посмотрела на него в упор.

Ей больше не хотелось видеть его красивые глаза.

— Я решила, что не останусь. Буду очень тебе признательна, если ты прикажешь сейчас же вернуть мне мою яхту.

Его глаза сверкнули от неожиданности; губы задергались, а потом он с трудом улыбнулся:

— Отличная шутка!

— Никаких шуток, — ровным тоном ответила она. Развернувшись, Керен направилась в кабинет Янниса: — Я ухожу и больше не вернусь.

Узлы в животе скрутились так туго, а силы были на исходе после долгих часов, когда она притворялась, что у нее все прекрасно, что сейчас она не в силах была вынести скандала или самокопания. Она опять поддалась на его жестокие игры. Злоба Янниса после того, как ушла от него, должна была подсказать, что ей следовало быть умнее.

— Что случилось? — Яннис не отставал от нее ни на шаг.

— С чего ты взял, будто что-то случилось?

— С того, что я не идиот.

— Да, — согласилась она. — Ты не идиот. И я тоже. — Она не удержалась и с горечью добавила: — Яннис, я все знаю.

Он схватил ее за руку, не дав открыть дверь кабинета:

— Что ты, по-твоему, знаешь?

Ненавидя себя за то, что по-прежнему воспламеняется от его прикосновения, Керен вырвалась и посмотрела на него, стараясь вложить в свой взгляд как можно больше презрения.

— Что твои отец и брат выдвинули тебе ультиматум: верни меня, чтобы мы могли родить наследника, или тебя вышвырнут из фамильной компании.

Лицо у него посерело. Губы разомкнулись, кадык на шее задвигался, но с губ не слетело ни звука.

— Спасибо, что не отрицаешь. — Керен с трудом улыбнулась и вошла в кабинет.

— Все было не так, — хрипло сказал он.

— Да? Значит, они не приказывали тебе вернуть меня?

— Все не так, как ты думаешь. — Яннис дернул себя за волосы. — Позволь я принесу тебе выпить. И все объясню.

Чувствуя, что ее вот-вот стошнит по-настоящему, она подошла к сейфу.

— Мне ничего от тебя не нужно, кроме моей яхты. Достань телефон, позвони и верни мне яхту.

В ее сердце образовалась трещинка; она вспомнила, что код тот же самый, какой был, когда она здесь жила. Дата их свадьбы.

Она отказывалась отвлекаться на такие мелочи. В сейфе лежала ее сумка, как и говорил Яннис. Наверное, единственное, насчет чего он не солгал. Она достала сумку и быстро проверила содержимое. Ее телефон и деньги были на месте. Она бросила внутрь красную сумочку-клатч, которую брала с собой вечером и в которую на обратном пути из Афин положила свой паспорт, и проверила телефон. Проклятие, разрядился!

Она ненадолго закрыла глаза и глубоко вздохнула, прежде чем повернуться к нему лицом.

Он стоял как статуя и смотрел на нее в упор. Его лицо так напряглось, что казалось: скулы вот-вот прорвут кожу.

— Яннис, звони!

— Керен… — Он откашлялся.

Боль в сердце на сей раз заставила бы ее согнуться пополам, если бы в ней не возникла шаровая молния ярости, которую она изо всех сил пыталась сдерживать остаток вечера.

— Позвони и верни мне яхту! — закричала она. — Сейчас же, иначе я уйду отсюда, и мне все равно, что сейчас ночь! Я пойду пешком в полицейский участок! Пойду босиком, если надо, и заявлю о краже. Верни яхту, и все!