Эхо преступления, или Интервью с Царевной

— Да. Вот и Лиза говорит — вспомнила и вернулась к разговору Ира — что видосики нам в жизни не помогут. В общем, решили мы с ней со своими страхами бороться. Лизка вычитала, что надо подходить к незнакомым людям и знакомиться. Ну там: здрасьте, я Ира, учусь в седьмом классе, давайте дружить. А я не могу. Страшно. Как увижу, что на меня чел смотрит, аж пОтом обливаюсь. Трясусь. Заикаюсь. Лиза тоже слилась. Решили мы ночью к людям приставать. Но нормальные люди спят уже, а пацаны нас пошлют, а потом еще и ржать будут, в школе заклюют. Булить будут. Ну, мы с Лизой вечером вышли, покрутились по двору. На лавке посидели. На площадке пацаны в футбол играли. Потом к ним девочки пришли. И на лавку устроиться хотели. А там мы. Ну они нас и выгнали. Мы с Лизой решили за ними наблюдать. Вы не думайте, мы просто хотели научиться у старших девочек. Как они с пацанами общаются. Мы обошли дом с другой стороны, залезли в кусты и оттуда посматривали. Все разошлись, мы собирались из кустов вылезть, но тут явился какой-то мужик.

— Роман.

— Нет, дядя Рома позже пришел. Чужой мужик. Я его не знаю. Он зашел в подъезд, но быстро вышел. Сразу пробрался в кусты. Я думала он ушел, но Лиза сказала, что он был там, она видела свет от фонарика.

— Искал что-то.

— Не знаю. Было плохо видно, я боялась пошевелиться. Мужик не нашенский. Мало ли что у него на уме. Мы притихли и сидели тихо. Он ходил в кустах, шурудил. Тут подруга ваша пришла. Зашла в подъезд. Мы собирались вылезти. Лизка схватила меня и поволокла. Но тут вышла ваша подруга. Мы не успели вылезть. Так она знаете что? Юркнула в соседние кусты. Ну мы с Лизой опять притихли. Думали, мало-ли приспичило. С кем не бывает. Мы же не принцессы. А из соседних кустов мужик как шмыгнул и помчался. А тут дядя Рома несется. С охапкой цветов. Заскочил в подъезд. Ну его минуты три не было. Вышел уже без цветов. И ушел. Потом пришла другая женщина. Ваша подруга как раз из кустов вылезла.

— Вы не рассмотрели, кто это был?

— А чего там рассматривать? Дверь в подъезд была открыта, и на крыльце было светло. Это Анна Симонова была.

— Подожди, а кто тогда в кустах прятался?

— Подруга ваша.

— Аня?

— Нет, Оксана.

— Подожди, я запуталась. То есть пришла Оксана. Поднялась к Роману. Спустилась.

— Я не знаю, к кому она поднималась.

— Хорошо. Она спряталась в кустах. Пришел Роман. Оставил цветы. Ушел. А потом пришла Аня. И Оксана вышла из кустов. Так?

— Наверное. Но в подъезд они вошли вместе. Они ругались. Но как бы это сказать… чувствуется, что ругаются, но не кричат. Только тоном ругаются.

— Дети чувствуют перемену настроения, как барометры — заметила Рита. — И они вместе поднялись в квартиру Ромы.

— Наверное. Я не смотрела, куда они поднялись. Хотя, нет. Они ушли. Мы с Лизой наконец-то смогли вылезти беспрепятственно. Лиза домой пошла, а я к себе. Ну, мне там мать устроила концерт. Скандалила. Оскорбляла гулящей девкой. А я обозлилась на нее. Обещайте мне не рассказывать маме, что я со страхами борюсь. Она же не поймет. Пусть лучше думает, что с пацанами целуюсь.

— Ира, попробуй поговорить с мамой. Она поймет. Ты ведь такая хорошая девочка. Помогаешь ей. С детьми нянчишься. Ты же любишь их всех. И Веру тоже. Она поймет.

Она говорила с Ирой, понимала, что нужно ответственно подойти к этому серьезному наставлению, но мысленно отвлекалась от девочки. Они уносили ее в вечер пятницы, когда Аня и Оксана встретились возле подъезда Романа, в результате которого произошло убийство Ани.

— И как теперь всё это сложить воедино?

— Что?

Рита не стала делиться предположениями с девочкой. Не хватало еще втягивать ребенка в расследования, подозрения и страшные умозаключения. Этим она поделится с Борисом. Это его страшная участь — слушать ее выводы.

— А мужчину ты больше не видела?

— Этого не видела.

Рита уловила в голосе скрытую информацию.

— А какого видела?

— Другого.

— И что он делал?

— Крутился на площадке.

— Что ты имеешь в виду?

— Он на такси приехал. Потом пошел в сторону футбольной площадки, потом к машине дедушки Вовы подошел, потом присел. Я думаю, это был вор, он хотел украсть колеса с жигуленка.

— А когда это было?

— На следующий день, после убийства тёти Ани. В тот день я малых забрала и ушла к папе.

— Что с колесами дедушки Вовы?

— В смысле? — не поняла Ира.

— С жигуленка пропали колеса?

— Нет. На месте.

— Тогда это в двойне странно. — Предотвращая поясняющие вопросы, Рита задала свой — и часто ты встречаешь незнакомых людей?

— Я редко встречаю.

— Значит, в день убийства Ани был чужой и в день наезда на Оксану — тоже.

— И дядя Рома пропал.

Дальнейший разговор отвечал на некоторые вопросы, но не открывал завесу на убийстве Анны и Оксаны. Ира еще какое-то время рассказывала о своих переживаниях, но в Ритиной голове на этот счет сложилась своя картинка. Она не хотела вдаваться в подробности, но понимала, что ей придется обращаться к Борису. Неизвестно сколько еще было интересных событий, замеченных Ирой, но тут они подошли к ее дому, и им пришлось расстаться.