Эхо странствий

Я спал в отведенном мне шалаше на свежесрубленных пальмовых ветвях. Сквозь сон слышал монотонный рокот дождя. К утру дождь кончился. Опушка искрилась изумрудом мокрой, словно лакированной, зелени, сверкала бусами капель.

Коллективный завтрак был весьма скромен: по щепотке варенных в собственном соку термитов. Племя явно бедствовало, и уход в новые края был жизненно необходим. На последнюю в здешних местах охоту отправились все мужчины и юноши.

Пройдя километров восемь лесом, мы вышли в район, поросший кустарником. Сочные листья невысоких кустарников — излюбленная пища газелей. На них-то и расставили большие, как рыбацкий невод, сети. Затем с шумом и криками ловцы принялись шнырять среди кустов. Заметив и спугнув газель, ее стараются гнать туда, где стоят путы. Обычно газели бегут к лесу, чтобы скрыться в чаще. Зная эту повадку, пигмеи ставят западни около леса.

Пойманные в тот день две небольшие газели вызвали ликование племени. По случаю удачной охоты и в связи с уходом в новые края на поляне устроили танцы. То оглушительно грохоча, то замирая, словно перешептываясь, били тамтамы. Девушки и женщины, некоторые с детьми на руках, ходили вкруговую по поляне, пластично выгибая тела, отбивая босыми ногами ритм танца. Единственное их украшение — голубая татуировка на грудях и симметричные линии выпуклых шрамов на животе. Эти знаки наносят на тело во время обряда посвящения в совершеннолетние. Пигмеи выходят замуж и женятся в четырнадцать-шестнадцать лет. После рождения каждого ребенка муж в течение двух лет не имеет права прикоснуться к жене. Считается, что за этот срок пигмейская женщина должна окрепнуть, выкормить новорожденного.

Танец пигмеек

Расставаясь с пигмеями, я спросил, куда они держат путь. «Туда», — отвечали маленькие обитатели джунглей, показывая в неопределенном направлении…

Камерунская новь

СУДЬБА СТРАНЫ

Имя «Камерун» стране дали португальские мореплаватели. Они были первыми европейцами, проникшими в 70-х годах XV века в устье реки Вури. Выловив в этой реке множество креветок (по-португальски — camaroes), они назвали ее «Рекой креветок», или «Rio dos camaroes». Это название впоследствии распространилось на весь прилегающий район.

В XVII–XVIII веках Камерун стали посещать сначала голландские мореходы, а затем французские, английские, немецкие миссионеры и торговцы, которые основали на побережье несколько факторий.

В 1884 году немецкий путешественник Нахтигаль навязал местным вождям береговой полосы договор о протекторате, а вскоре и весь Камерун превратился в германскую колонию.

После первой мировой войны территория страны была произвольно поделена между державами-победительницами — Англией и Францией. В результате некоторые народы оказались по обе стороны границы.

Итак, Камеруну пришлось испытать на себе жестокость и изощренность колониализма трех западных держав. После образования Федеративной Республики Камерун в 1961 году народы страны воссоединились.

В этом очерке я хочу поделиться своими впечатлениями об одном камерунском докторе, с которым познакомился при неожиданных обстоятельствах.,

НОЧНАЯ ВСТРЕЧА

Столица Центральноафриканской Республики Банги. Ночь. Отель «Рок». Завтра утром мне лететь в Двалу — экономическую столицу Камеруна. По случаю отъезда устраиваю прощальный ужин моим новым друзьям — африканским журналистам.

Сидим в саду отеля под мохнатой кроной манговых деревьев. В листве копошатся, повизгивают гигантские летучие мыши. Кто-то предлагает пойти в соседний бар, где есть помещение для игры в кегли. Отправляемся туда. Скоро входим в азарт, запуская в шеренгу деревянных бутылок тяжелое ядро. К нам присоединяется широкоплечий африканец в черной фетровой шляпе, с сигарой в зубах. С кеглями у него не очень получается, и наш неудачливый партнер предлагает переключиться на стеклянные бутылки с пивом. Мы знакомимся. В разговоре я обмолвился, что утром лечу в Двалу.

— Доктор Хаппи, из Двалы, — представляется африканец. — Тем же рейсом, что и вы, возвращаюсь завтра к себе.

Прежде мне приходилось слышать и читать о традиционном африканском гостеприимстве. Бывая в странах Африки, я оценил любезность и радушие малагасийцев, сенегальцев, мавританцев, жителей Берега Слоновой Кости, Чада… На этот раз гостеприимство камерунца проявилось как-то неожиданно быстро и конкретно. Доктор Хаппи заявил, что с аэродрома в Двале мы поедем к нему: «Вы остановитесь у меня. Я вас познакомлю с Камеруном!»

Я знал, что отказаться в таком случае — значит обидеть, а может быть, и потерять интересного человека.

Известность доктора Хаппи я оценил только тогда, когда мы прибыли в Двалу. В таможне чиновники брали под козырек, даже не заглянув ни в паспорт доктора, ни в багаж. Ему услужливо несли чемодан, говорили приветствия. Мы сели в такси. Шофер, не спрашивая адреса, привез нас прямо к дому доктора.