Эксфэр (СИ)

Утреннее солнце пробилось сквозь голые ветви деревьев, и ослепило глаза. Времени осталось совсем немного.

— Мам, мне пора.

— Позвонишь вечером? — спросила она.

— Позвоню, — неуверенно произнёс я. — Обязательно позвоню.

— Передай привет Ане, — произнесла мама и добавила: — От отца тоже.

— Хорошо, мам.

— Люблю тебя, сынок.

— И я тебя.

На душе было гадко. Одна часть меня хотела предупредить родителей о встрече с Маркусом, другая — желала сохранить всё в секрете.

— Незачем им беспокоиться, — сказал я себе под нос и, развернувшись, вошёл обратно в дом.

В гостиной меня ждали остальные члены команды. Я остановился у окна, и Илья спросил:

— Поговорил?

— Да.

— Ты ещё можешь отказаться.

— Нет, — сказал я. — Дальше будет только хуже. Либо сейчас, либо никогда.

Удивительно, но за всё утро никто из команды даже не заикнулся о том, что отправится со мной. Я ожидал много споров, но ни Вика, ни Аня не сказали ни слова против.

— Если не получится, сразу же возвращайся, — произнёс Илья. — Не рискуй понапрасну.

Я кивнул, и Аня, встав с кресла, обняла меня:

— Будь осторожнее.

Я напоследок перевёл взгляд на молчаливую Валентину, которая тоже была здесь. Она смерила меня странным взглядом, словно хотела что-то сказать, но лишь ободряюще улыбнулась.

— Попридержи симуляцию до самого конца, — вдруг сказал Илья.

— Зачем?

— У тебя есть ещё два часа в запасе, — произнёс он. — Не нужно тратить силы. Запусти её перед самым появлением Маркуса.

— Но…

— Попыток может быть очень много, — сказал Артём.

— Верно, — заговорила Валентина. — Лишние часы в цикле отнимут у тебя много сил.

Меня не покидало ощущение, что команда о чём-то договорилась, но не предупредила меня. Возможно, это было всего лишь волнение, и я лишний раз накручивал себя. В любом случае, думать об этом не было времени.

— Ну раз так… — Я неуверенно кивнул и, оглядев остальных, произнёс: — Пожелайте мне удачи.

— Удачи, Костя.

На Красной площади не было ни души. Такую тишину здесь, наверное, невозможно застать даже в утро первого января. Я посмотрел на Спасскую башню: время близилось к полудню. Несмотря на холод, я бросил курту на землю, чтобы не стеснять движений, и остался в одной толстовке. Прикрыв глаза, вздохнул несколько раз и загодя остановил внутренний диалог.

Едва я запустил симуляцию, как почувствовал энергию, которую невозможно было перепутать ни с чем. Луч света ударил в брусчатку возле меня, и на площади объявился Маркус в полном одиночестве.

— Константин, рад, что вы пришли.

— Будто у меня был выбор.

— Не будьте столь категоричны, — сказал он. — Это всего лишь необходимость, ведь времени на игры не осталось.

— О чём вы?

— Не реши вы сбежать в прошлый раз, не задали бы этот вопрос сейчас, — сказал Маркус. — Ваше бегство самую малость огорчило меня, однако я допускаю, что все мы совершаем ошибки.

— Я спасал свою жизнь.

Он внимательно посмотрел в мои глаза:

— Вижу, Тиберий вас кое-чему научил. Решили закрыться от меня?

— Вы опасны.

— О, — глухо сказал он. — Он не постеснялся внушить вам ложные идеи.

— «Ложные идеи»? — спросил я. — У меня есть глаза. Вы убиваете людей и терроризируете страны.

— Ваши глаза обманывают вас, Константин, — сказал он. — Вы смотрите на мир глазами простака, не способного видеть всю картину. Но в этом нет вашей вины — вы молоды и потому самонадеянны. Больно видеть, как вы растрачиваете свой огромный потенциал. Вы ведь, как и я, можете жить вечно и творить великие дела. Однако, сначала стоит спасти планету.

Я придал лицу заинтересованный вид:

— Что вы имеете в виду?

Маркус протянул руку в приглашающем жесте:

— Позвольте показать вам правду.

В моей голове не было мыслей, но одни лишь инстинкты говорили: всё выглядит слишком просто. Однако я не колебался. Едва мои пальцы дотронулись ладони Маркуса, как мир вокруг резко изменился. Я даже не успел сосредоточиться, чтобы захватить его тело, — он сразу же отвёл руку.

Солнце исчезло, спрятавшись за густыми-густыми облаками; разрушенные стены покрылись льдом и снегом; брусчатка спряталась под огромным слоем снега; кремлёвские башни превратились в груду камней.

Посреди всей этой бесконечной тишины раздался голос Маркуса:

— Видите, Константин?

— Что вы сделали?

— Сделал? Всего лишь открыл для вас будущее.

Я недоумённо уставился на него, и он продолжил:

— Эту способность я получил от изгнанного из Александрийского мусейона философа.

— «Мусейона»?

— Место, в котором работали великие учёные той эры, — ответил Маркус и направился в сторону выхода.

Я сразу же отправился за ним следом.

— Что всё это значит?

— Капанеус… — кивнул своим мыслям Маркус. — За столько лет я так и не забыл его измученное лицо и странный… дикий взгляд. Это был взгляд человека, который видел правду.

Мы прошли сквозь разрушенные ворота, и я начал глазеть по сторонам. Это совершенно точно была Москва, но разрушенная и тяжело узнаваемая.

— Значит, будущее… — пробормотал я.

— Не просто будущее, — ответил Маркус. — Эта способность показывает мир, в котором людей ждёт смерть.

— Как?..

Он вдруг остановился, развёл руки в стороны и громко произнёс: