Экспансия — II

Спарк резко свернул направо, потом налево; «хвоста» по-прежнему не было, оторвался. «Отсюда до места ехать десять минут, только бы не было впереди перекопано, у португальцев какая-то страсть раскапывать дороги, забывать об этом и не выставлять предупреждающего знака, поди развернись на такой улочке... А если все-таки те гады меня догонят? Нет, этого не может быть, — сказал он себе, — это будет слишком несправедливо, этого не может случиться».

Спарк притормозил и, не оборачиваясь, но глядя на Лангера в зеркальце, приказал:

— Руки на голову. Вот так, хорошо. Поднимись. Шагни к сиденью и переваливайся сюда. Живо! Я что сказал?! Живо!

«Черт, надо бы научиться трясти лицом, когда изображаешь крайнюю степень ярости, это впечатляет; хотя у меня не получится так, как надо, — слишком худой. Это бы получилось у Роумэна, он всегда страдал, что у него круглое лицо: „Нет ничего хуже, когда у мужика бабья рожа, да, Грегори? Будь ты хоть самым бесстрашным парнем, все равно люди прежде всего смотрят на внешность, а особенно женщины, правда?“ Бедненький Пол, как ему не везло с женщинами, появилась Криста и — поди ж ты! Ну и жизнь, настоящее кино, — так уж все неправдоподобно, будто в Голливуде сочиняли».

— Как переваливаться? — тихо спросил Лангер.

«Он может ударить меня носком ботинка в голову, — подумал Спарк. — Нельзя чтобы он переваливался головой к двери, может распахнуть ее и вывалиться, одно мгновение, не уследишь. — Спарк снова посмотрел на кнопку блокировки дверей: — Не нажал ли я на нее в суматохе? Отсутствием внимания не страдаю, хорошо, что это отложилось в памяти, молодец, — похвалил он себя, — всегда надо оглядываться загодя; в критический момент на это нет времени».

— Перегибайся! — крикнул Спарк, заметив, как впереди появились школьники в синих формочках, успел подумать, как все же здешняя форма уродует детей: «Маленькие манекены! Тут дорогой район, малыши, видно, из какого-то закрытого колледжа, одежда подогнана под фигурки, а в центре на школьников просто горько смотреть». — Переваливайся головой вниз!

Спарк по-прежнему сидел вполоборота, пистолет держал в полуметре от тела Лангера, до странного явственно ощущая, как запахнет кровь, если придется стрелять. «Интересно, пробьет тело насквозь или пуля все же застрянет? Плохо, если прострелит, тогда в машине будет дыра, не расплатишься с фирмой. „Испано-сюиза“ считается „золотой“ машиной: ручная сборка, каждая деталь пригнана; сначала делают „начерно“, ездят тысячу миль, потом всю ее раскидывают — до последнего винтика, ищут дефекты и собирают заново, теперь уж на вечность, эта марка износа не знает».

Лангер нерешительно нагнулся, Спарк, схватив его за шиворот, резко дернул на себя, перевалив на переднее сиденье.

— Повернись к окну! — по-прежнему играя истерику, крикнул Спарк. — Руки за спину!

С того момента, как он оторвался от «хвоста», прошло не более минуты. «Жаль, не засек по ниточной стрелке — действительно, секунды пульсируют; если выцарапаюсь из этой передряги и вернусь домой, будет что вспомнить. Можно продать сценаристам пару любопытных сюжетов. Дудки, хватит, задарма консультировать я более не намерен, и так пишу им целые сцены, они гребут за это гонорары, а мне делают подарок к рождеству — почему-то все, как один, набор носовых платков...»

Спарк быстро обыскал Лангера; к удивлению, нащупал в заднем кармане брюк плоский, с перламутровой рукоятью, хромированный браунинг. «Значит, развалится, я бы на его месте сделал все, чтобы всадить мне обойму в затылок, какая-то возможность для этого у него была. Или он под страховался еще чем-то? Чем?»

— Имейте в виду, Лангер, — неожиданно сказал Спарк спокойным, очень тихим голосом, резко изменив манеру поведения, — вам ровным счетом ничего не будет грозить, если вы проявите благоразумие... Я даже готов высадить вас из машины прямо сейчас... Позвоните в скорую помощь, вызовите карету для вашего сотрудника... Если он еще жив... Я освобожу вас... Если вы здесь, прямо сейчас, ответите на пять моих вопросов...