Экспедиционный корпус

— Ага, богоизбранный, правда надо признать, что при этом сам антисемит, еще почище наших черносотенцев.

Несколько солдат хрюкнули в клак.

— Ну так вот, был я молодым и глупым как наш бравый пулеметчик, и по юношеской горячности тоже возжелал мира всеобщего равенства и братства.

— Вы?

— Я.

— Но вы же дворянин!

— Если вы не в курсе, то я дворянин лишь во втором поколении. Мой дед, забритый на службу по рекрутскому набору, дослужился до унтер-офицера, получил три «Егория» и за героический поступок произведен в прапорщики, награжден четвертым солдатским Георгиевским крестом и заслужил личное дворянство. Отец, дослужившийся до капитана так же за счет героизма и награждение «Владимиром» как у меня, стал уже потомственным… Так что свои корни я помню потому идеи обозначенные в «Капитале» стали мне близки…

Солдаты переглянулись, а Михаил продолжил:

— В общем стал для меня этот Карлу своеобразным кумиром, так что захотел я узнать о нем как можно больше… Узнал и как-то образ этого человека для меня, мягко говоря, потускнел.

— И что же вы про него такого узнали, вашбродь? Или дело в том, что он еврей?

— Нет, дело не в его национальности. В общем был у него папа, успешный делец, настоящий буржуй коих вот этот вьюнош со взором горящим ненавидит с дворянами до кучи, а померев, как полагается оставил он свое дело стало быть своему сыну, а сын возьми и разорись. Бывает. И вот, разорившись, решил этот сыне написать книжку о капитале… То есть, для сравнения представьте себе, ну скажем сына печника. Вот он строит вместе с отцом печку, отец помирает и сыну надо ее самостоятельно достроить…

— Да только строит криво, так что она ломается! — воскликнул кто-то понятливый.

— В точку. И вот этот криворукий сын-печник, думает, да чего я буду домашние печки эти обогревательные строить, все равно не получается, дай я лучше книжку напишу о том, как правильно строить целые заводские домны для выплавки десятков тысяч тонн стали!

Солдаты заржали как кони.

— Так что после того, как я несколько переоценил личность этого Карлу, стал я перечитывать его «Капитал» на основе которого всякие социалисты строят свои социальные и экономические программы для целых государств. С первого прочтения вроде все верно кажется, но начинаешь разбирать вдумчиво по пунктам и такая ересь всплывает…

— Например? — с вызовом спросил Малиновский, глядя на штабс-капитана исподлобья.

Климов снова взял в руки брошюру и пролистав остановился на одном из постулатов. Там в основном лишь лозунги написаны с кратким пояснением, по-настоящему ничего сложного нет, про тот же труд рабочего и образования цены и стоимости. Оно и понятно, печатали под почти неграмотный контингент, так что все на самом примитивном уровне.

— Ну вот, например, тут написано, что должно быть достигнуто правовое и имущественное равенство. Все верно? Хотите такого равенства?

— Ну да… правильно ведь… — загудели солдаты.

— Ну хорошо… с правовым равенством у меня вопросов нет. А как быть с имущественным? Каждый должен иметь определенное количество вещей? Посуды, одежды, транспорт. Ни больше, ни меньше. Согласны?

Кто-то кивнул, кто-то неуверенно пожал плечами.

— А если я захочу иметь второй дом? Ну вот хочу жить летом в Крыму, а зимой еще где-нибудь, да хоть на Сахалине. Как быть? Всем делать второй дом? Чтобы значит равенство имущества соблюсти?

— Кхе-кхе!

— Или легче запретить?

— Частная собственность будет запрещена, — сказал Малиновский.

— Оп-па! То есть у меня не только второго дома не будет, но и первый отберут?

— Нет… вы в нем будете жить, но принадлежать он вам не будет.

Климов с усмешкой наблюдал как закаменели лицами рабочие. Ну и не удивительно, все люди те еще собственники и вытравить из них это нереально. Сколько подобных обществ было в прошлом, где все принадлежало общине и где они теперь?

— Ну ладно… идем дальше… Общественная собственность на средства производства. То есть имеется у меня к примеру сенокосилка…. Ан нет, уже не имеется, частной собственности-то больше нема, была у меня сенокосилка да сплыла, теперь она общественная и ею может пользоваться кто пожелает, в крайнем случае график пользования составят при большом количестве желающих. Вопрос только в том, как долго она проживет в рабочем состоянии, ибо общая значит ничья и с ремонтом надо думать никто особо заморачиваться не станет… О! Тут сказано, что не будет денег! А что будет? Ага, некий чек выпишут в конце рабочего дня и по нему в пункте выдачи можно получить необходимую еду и какие-то вещи. Ну и чем это отличается от денег? Тоже яйцо, только вид сбоку…

Солдаты снова засмеялись шутке своего командира и злое сопение Малиновского их смешило еще больше.

— Так, что тут еще? Государство выступает главной производственной и распределяющей силой. Красиво сказано, вот только на практике все это практически нереализуемо.

— Почему?