Эксперимент

— А все потому, что я — внучатый племянник генерального секретаря ЦК компартии Румынии, товарища Чаушеску, — пояснил я с целью закрепления эффекта.

Процесс покраснения прошел стадию кармина и остановился.

— Врешь, да? — почти спокойно сказала Лена.

— Да, — энергично кивнул я. — Но сугубо с целью смягчить для тебя страшную правду. В общем, пошли завтра в лес, по грибы, по ягоды, по старый корпус?

Лена не выглядела удивленной.

— А что ты там собираешься найти?

— Ответы, — практически не соврал я. — Интересное там место, тебе не кажется?

— Кажется, — кивнула Лена. Как-то она перестала выглядеть той застенчивой тихоней, какой казалась всегда. — Это из-за Шурика и… Семена?

— Именно. — Одно удовольствие работать с человеком, который понимает тебя с полуслова. — Официальная версия не объясняет практически ничего. Случайная потеря памяти, ага. Хотелось бы увидеть все своими глазами.

— Я с тобой, — решительно сказала Лена. — Завтра после обеда, засветло.

— Еще бы. — Я ухмыльнулся. Не хватало еще переться бог знает куда по темноте, с каким-нибудь чахлым фонариком. — И никому ни слова.

— Нема как рыба, — улыбнулась девушка. Но не грустно, а хорошо так улыбнулась. С огоньком.

***

На площади имени Геннадия сегодня было людно. Сначала не понял почему, оказалось — «горка», то есть середина смены. По этому поводу у статуи установили бочку с лимонадом и наливали всем желающим. Еще обещали мороженое на палочке, но дело затягивалось. Лена, после краткой вспышки активности в столовой, снова погрустнела и куда-то ушла. А я употребил лимонаду, да и начал медленный обход площади. Надо же как-то социализироваться в окружающей среде, наживать друзей, всем сердцем прорастать в них, как говорится.

А хорошо, кстати. Не знаю, почему, но атмосфера, царившая на площади, была… правильной. Чистой, веселой, незамутненной. Ясно было, что ни драки, ни беспорядка тут сегодня не случится. Это расслабляло.

— Привет, герой! — из толпы насмешливо улыбалась Алиса. — Ты вроде говорил, что петь умеешь. А я тут тебе и аккомпанемент принесла. — Она показала гитару. Знакомая гитарка-то, в музыкальном клубе у Мику стояла. Она про нее, починенную, наверное, и говорила днем.

— Насчет показать удаль молодецкую? Это запросто, это мы можем. — Я цепко ухватился за инструмент.

— Ты умеешь играть на гитаре? — Алиса недоверчиво хмыкнула.

— Ну… не как Бьорн Берге, конечно, но тоже кой-чему обучены.

Алиса явно не поняла, но кивнула. Ну и ладно. А я тем временем по сторонам — зырк-зырк. Примостился на краю одной лавочки, приладил гитару, медиатором прошелся. Ничего, не расстроена, звучит. Задумался — с чего бы начать, так, чтобы и понравилось, и не стыдно?

Подумал, да и зарядил Земфиру «Прости меня моя любовь». Простая совсем, да и нравится она мне. Народу, кстати, тоже понравилась. Зашумели, загомонили, Славя даже захлопала. В собирающейся толпе мелькнула Ольга Дмитриевна, Ульянка пролезла в первые ряды.

Ну, и понеслась. Шевчуковская «Просвистела», бутусовское «Дыхание», танцеминусовская «Половинка» — во время последней я специально поглядывал на Алису, та краснела, но держалась. Ну, а потом, конечно, разухабился окончательно, и задул цоевскую «Звезду по имени Солнце» и «Последнего героя». К тому времени слушатели уже хлопали не стесняясь.

Встал, раскланялся.

— Спасибо за внимание, дорогие зрители…

— И слушатели! — встряла Ульянка.

— И слушатели, — согласился я. — Это была демонстрационная версия моего сольного концерта, релиз же состоится примерно… примерно…

— Послезавтра! — сообщила Ульяна. — Как раз будет смотр самодеятельности, сцена, аппаратура и гитары!

Я посмотрел на Алису. Она улыбалась. Очень правильно улыбалась, открыто и вместе с тем беззащитно. Черт. Сань, чего ж ты с собой делаешь-то? И чего она с тобой делает?

Ладно.

Ребята стали расходиться. Я подошел к Алисе отдать гитару, но она отмахнулась.

— Рано еще. Идем лучше к сцене, сыграешь там.

— Так я же уже играл, — растерялся я. — Только что.

Алиса фыркнула.

— Это ты им играл. А тут мне сыграешь. Понял?

Понял. То есть ничего не понял. Но пошел.

Мы миновали медпункт, оставили позади дом вожатой, повернули налево от библиотеки. Алиса шла чуть впереди, обхватив себя руками — вечерняя прохлада не казалась ей, видимо, приятной. Впрочем, рыжие хвостики подпрыгивали при ходьбе вполне жизнерадостно. А я тащил гитару на плече и воображал себя Арнольдом в фильме «Коммандо».

Мы залезли на сцену и устроились рядом. Алиса уткнула локти в колени, положила голову на сжатые кулаки и милостивым кивком разрешила мне начинать. Я было собрался вскочить и раскланяться в своей обычной непринужденной манере, но руки коснулись ее тонкие пальцы.

— Стой. Не ду… не надо.

Я тронул струны. Вот и снова вопрос — с чего начать. Тем более, что вокруг вовсе не толпа веселящихся подростков, а всего одна очень рыжая и очень необычная девушка. А с гитарой сижу я — хотя и не рыжий, но тоже не совсем обыкновенный.