Эксперимент

Вынужден признать — был неправ, вспылил. Тут действительно были какие-то угольные выработки. И мы как раз по ним брели. Возникает вопрос — зачем нам это понадобилось? Неужто не хватало приключений на свою голову и прочие важные органы?

Ответов на этот вопрос было два. Первый: уголь тут копали в каком-то сильно отдаленном прошлом. А сейчас все рельсы были аккуратно убраны, вагонетки изъяты, старые подпорки заменены новыми, крепкими. Плюс к этому — лампы под потолком работали все до одной, и никак не похоже, что они тут висят уже двадцать с чем-то лет. Значит, что?

Значит, эти выработки взяла под свое волосатое крыло какая-то работающая организация. И очень хотелось бы узнать, над чем работающая.

Вторую причину я Лене не назвал, но по важности она стояла даже чуть выше. Дело было в том, что голоса, которые мы слушали, включив наверху приемник, никуда не делись. То есть я продолжал их слышать даже сейчас, бредя по туннелям глубоко под землей. Если уж на то пошло, сейчас они звучали даже громче, но, конечно, слышны были только мне, Лена в ответ на расплывчато сформулированный вопрос только недоуменно пожала плечами.

Не поймите неправильно — я осознаю, как это звучит. «Санек окончательно поехал», вот как. Но это были не похоже на то, что обычно имеется в виду под «голосами в голове». Никаких «убей их всех во славу Сатаны» или «прыгай в окно, русские идут». Будь это что-то подобное, я бы первым рванул на поверхность и сдался подоспевшим санитарам, или кто у нас там за них… Виоле? Значит, подоспевшей Виоле. М-да.

Но на самом деле все было совершенно иначе. Это было больше похоже на… радиоперехват, наверное. Как будто в ухе сидел невидимый динамик, транслирующий обмен сообщениями между неизвестными охранниками, объявления по громкой связи, и даже просто беседы один на один.

— Распаковка груза один в шестом доке через сорок минут. Груз один в шестом доке через сорок минут.

— Южный берег, у вас изменение температуры, как принимаете?

— Принимаем нормально, зафиксировали повышение, там девчонки загорают. Через час, думаем, снова опустится.

— Инженер Соколов, пройдите в первый ангар. Соколов, в первый ангар.

 — Горностай, как слышите меня? Почему не отвечаете? Прием.

— Слышу вас хорошо, отходил на предмет естественных надобностей.

— Горностай, в дежурке есть туалет, неужели сложно потерпеть? Прием.

— Это же старые туннели, Контроль. Тут за каждым углом туалет, хе-хе.

— Отдел маскировки, напоминаем, через три часа учебная тревога. Учебная тревога через три часа.

-…Я не сразу согласился, конечно. С другой стороны, зарплата капает, стаж идет, плюс сверхурочные. Да и климат хороший, причем практически постоянно — ну ты понял.

— Я и сам не жалуюсь, хотя дочка, конечно, папку уже сколько не видела. Съездить бы хоть на пару недель, да как тут вырваться…

— Говорят, скоро будут сокращать… а может, и вообще закроют все. Нет результатов — нет финансирования.

— Дела…

Я ничего не понимал — надо полагать, это у меня теперь постоянное состояние такое. Кто все эти люди? О чем они говорят? И самое главное — что они забыли у меня в голове? Тут волей-неволей поверишь в подступающее безумие, с такими-то приходами. И в общем-то, это и было главной причиной того, что мы сейчас ковыляли непонятно где и непонятно куда. Будем надеяться, что все будет как в лучших домах — все ответы придут в конце. Только до этого конца еще нужно добраться.

— Саш! — Лена схватила меня за руку так, что я от неожиданности чуть не шарахнулся куда-то в сторону. — Постой. Там, впереди, кажется, кто-то есть…

Мы прижались к стенам туннеля и медленно двинулись вперед. Через несколько метров я увидел, что Лена была права — в какой-то боковой штрек свернули две фигуры. Здоровые, широкоплечие лбы, на груди закреплены фонари, как у Тони Старка. Какие варианты?

— За ними, — скомандовал я, и мы принялись красться следом, сохраняя дистанцию метров в двадцать пять. Этот коридор был более узким, и лампы здесь не горели, но положение спасали мощные фонари у наших поводырей. Поначалу мы остерегались и держали дистанцию, но патрульные явно не ждали подвоха и шли медленно, спокойно разговаривая, так что постепенно мы осмелели и подкрались так, чтобы слышать их разговор.

-…Так она ж дура, на всю голову ударенная! — говорил человек слева.

— Кто? Наташка? Из первого отдела? — спрашивал человек справа.

— Ну, а кто? — подтверждал левый. — Я ей как-то предложил встречаться, так она мне знаешь что ответила? «Твоя любовь должна измеряться количеством роз в подаренном мне букете». Ну не стерва?

— Характер у нее — ад, не вопрос, — соглашался правый. — Но зато какие ноги! И это я уже не говорю про за…

— Стоп! — резко прервал его левый. — Я облился холодным потом и прилип к стене. Оба патрульных остановились, лучи фонарей застыли.

— Что такое? — правый полуобернулся и едва не зацепил светом меня. Я медленно-медленно отползал назад. Лена у противоположной стены, казалось, вообще не дышала.

— Ориентируюсь, — проворчал левый. — Это мы сейчас… ага. Значит, налево пойдем — обратно к посту выйдем.