Эксперимент «Ангел»

— И я тоже, — вступает Газ, — мне бы только найти родителей, встретиться с ними разок да сказать им, какие они паразиты. Что-нибудь в таком роде: «Здравствуйте, папочка и мамочка. Я наконец нашел вас, чтобы сказать вам, какое вы говно».

Решаю, что безопасней всего нам ночевать в туннеле. На станции метро спрыгиваем с платформы и бодро маршируем по путям, благо маршрут однажды уже испробован. Не прошло и десяти минут, а мы уже снова в знакомой огромной освещенной кострами пещере, полной отвергнутого Нью-Йорком бездомного люда. Здесь и нам место найдется. Чем мы лучше?

— До чего же уютно пахнет здесь гостеприимством, — потирает Клык руки.

Не будь он раненый, я бы его стукнула хорошенько. Но в глубине души радуюсь: приходит в норму, коли у него есть силы на подобные саркастические замечания.

Забравшись на обжитую в прошлый раз цементную приступку, вдруг чувствую, что устала донельзя и что нервы мои на пределе. Единственное, на что меня хватает, это выбросить кулак в основание нашей всегдашней пирамиды, проверить, что молодняк улегся на ночлег, что Клыку хватило места вытянуться во весь рост, что Ангел уютно устроилась у меня под боком. Ложусь и сразу отрубаюсь, как одеялом, укрытая отчаянием.

Спать мне долго не приходится. Подкоркой ощущаю приближение очередного полуночного взрыва в голове. И в этом полуобморочном состоянии, не открывая глаз и не понимая, что делаю, протягиваю руку и хватаю чье-то запястье.

Сон как рукой сняло. Не раздумывая и повинуясь мощному защитному инстинкту, закручиваю за спину руку злоумышленника.

— Охолонь, зараза, — негодующе шепчет мой пленник.

Дергаю его на себя и едва не выворачиваю руку из сустава.

Клык уже на ногах и рядом со мной. Зрачки его напряженно сузились, но движется он с явным усилием.

— Из-за тебя мой Мак опять с катушек слетел, — я узнаю голос давешнего хакера и отпускаю руку. Он замечает Клыка и не выдерживает:

— Мама дорогая! Кто это тебя так разукрасил?

— Побрился неудачно.

Хакер нахмурился и потер чуть не изувеченное мной плечо.

— Какого хрена вы обратно сюда приперлись? Как вы здесь, так у меня жесткий диск в ауте.

— Покажи, — прошу я, и он сердито открывает крышку ноута.

Как я того и ожидала, экран покрыт точной распечаткой картинок, мелькающих у меня в мозгу. Опять изображения, опять слова, карты, фотки, какие-то математические уравнения.

Хакер на сей раз не выглядит психом. Он скорее озадачен.

— Понимаете, братва, все это очень странно. У вас с собой компа случайно нет?

— Нет, — откликается Клык, — даже мобильника и того нет.

— А электронного навигатора?

— Нет, говорят тебе, нет. У нас с техникой плоховато. Мы отсталые. И бедные.

— И чипа никакого нигде нет? — не отстает пацан.

Я замираю. Почти против воли перевожу взгляд на Клыка.

— Это ты о чем? Что значит чип?

Интересно, слышит он дрожь у меня в голосе или все же мне удалось ее подавить?

— Да что угодно. Любое устройство, на котором информация или дата записана. Оно тоже легко может мне песню испортить.

— А если у нас такой чип есть, ты с него что-нибудь считать сможешь?

— Если знать, какой он, может быть. Попробую. Что там у вас?

— Он маленький, квадратный, — говорю я, не глядя на него.

— Такой? — пацан раздвинул пальцы инча на три.

— Меньше, много меньше.

Его пальцы показывают пол-инча:

— У вас чип ТАКОГО размера?

Я киваю.

— Покажи, дай посмотреть, где он?

Я задерживаю дыхание.

— Он внутри меня. Я видела его на рентгеновском снимке.

Он уставился на меня, и в глазах его застыл ужас.

Выключил Мак и с треском захлопнул крышку:

— В тебя имплантирован чип вот такого размера? — он точно ушам своим не верит.

Снова киваю.

Хакер отступает от меня на несколько шагов:

— Это плохой знак. Очень плохой, — он повторяет по слогам, как будто имбецилу. — Это может быть АНБ. Понимаешь, Агентство Национальной Безопасности. Я с ними связываться не буду. Давайте-ка, друзья, держитесь от меня подальше. Тут и глазом моргнуть не успеешь, как за тобой придут. Нет, я тут ни при чем.

Он попятился от нас прочь в темноту, подняв руки, словно защищаясь от невидимых демонов.

— Я их ненавижу, ненавижу, — и исчез в черном чреве туннеля.

Да, браток, тебе не позавидуешь.

Клык бросил на меня раздраженный взгляд:

— За здорово живешь добрых людей распугиваешь. Никуда тебя с собой взять нельзя!

Жаль, что он инвалид. А то я бы ему накостыляла.

120

Ночь. До рассвета еще далеко, если, конечно, в этом подземелье можно представить себе рассвет. Надо попробовать еще немного поспать. Одному Богу известно, как нужен нам хоть час живительного сна.

Проваливаюсь в полудрему. Точно знаю, что это не сон. Но и бодрствованием мое состояние назвать трудно.

Я словно существую в некоем третьем измерении. В какой-то степени чувствую свое тело и даже отчасти понимаю, где нахожусь. Но говорить или двигаться я бессильна. Я будто смотрю кино, где я, Макс, в главной роли. Иду по туннелю. Или наоборот, стою на месте, а туннель скользит мимо меня. По обе стороны проносятся поезда. Значит, это туннель подземки.

Ладно, думаю, пусть будет туннель подземки. Мне-то что с того?